Погоня за судьбой. Часть II - Dee Wild

приподнялась и гуськом обогнула массивный вентиляционный короб. Прижавшись к его краю, попыталась выглянуть, но не тут-то было — прямо над ухом в металл ударила пуля. Сразу же — ещё одна.

— Лиз, вижу снайпера! Лови картинку с дрона! — сквозь помехи выкрикнул Физик.

— Не могу я, у меня все входящие-исходящие заблокированы! — рявкнула я. — Меня вообще тут быть не должно!

— Точно, я и забыл. Тогда так: на твоём берегу, только левее. Прямо напротив склада. Огромная такая котельная на возвышении, с тремя дымящимися трубами. Я отвлеку его, а ты снимай. На счёт три!

Я сделала глубокий вдох.

— Раз…

Покрепче сжала винтовку.

— Два… Три!

Высунувшись из-за угла короба, припала на колено и повела стволом вдоль крыш по левую сторону. На одном из зданий, на самом углу возвышалась какая-то неровность, которую можно было бы принять за кучу битума — стрелок, будучи хорошо замаскирован, не давал никаких тепловых сигналов, но прямо над ним крутился и юлил давешний дрон, перехваченный Физиком. Дрон ушёл в атакующее пике, сверкнула вспышка, и подбитая машинка по спирали отправилась вниз, в воду. Вот ты и попался, стрелок! Взяв чуть выше, жму на курок, отправляя в полёт очередь из полудюжины пуль. Попадание, ещё одно. Цель дёрнулась, скрючилась и скрылась из виду.

— Не стрелять! — хрипло и приглушённо закричал Расмус Тамберг в коммуникаторе Седого. — Никому не стрелять!

Хлопки на том берегу стихли. Меня больше никто не обстреливал. Раздался голос Физика:

— Сюда летит полиция, они получили сообщение о пальбе.

— Оба снайпера готовы. Кто-нибудь меня отсюда заберёт? — спросила я, поднимаясь на ноги. На первый взгляд площадка была пуста, лишь чернели два глайдера бригады Седого.

— Сейчас будем, надо только уладить один вопросик, — ответил Арни.

Несколько силуэтов проступили из тени под складом, машины загудели и взмыли в воздух, и вовремя — вдалеке над угловатыми заводскими цехами показались синие сполохи проблесковых огней — на стрельбу летели стражи порядка. Над головой пронёсся глайдер; второй, разметав снежок, приземлился рядом со мной. Дверь поднялась, и я увидела на заднем сиденье худощавого старика в чёрном пальто в компании Седого, который приставил к его голове пистолет. По лбу Расмуса Тамберга стекала струйка крови, он с ненавистью вперил в меня взгляд мудрых водянистых глаз. Я впрыгнула в планер, и машина взмыла в тёмное вечернее небо…

Глава XI. Пагубные пристрастия

… Механизм повреждён не был, зато на плечевой бронепластине теперь красовалась вмятина — Стилл, надо отдать ей должное, попала в яблочко, ровно в середину. Несколько сантиметров в сторону — и мне пришлось бы искать толкового механика, знакомого с военными протезами, что здесь, на Каптейне, было большой редкостью, — а то и вовсе лежать в грядке с простреленной сонной артерией.

Такасима, низкорослый японец с наполовину обожжённым, словно шагреневым, лицом, возился у клеток с живностью. Подвал был наполнен звуками — взволнованно пищали харишты — местные крысотушканы, — которым с их длинными ногами было тесно в металлических клетушках; ворковали и пронзительно поскрипывали покрытые жёсткими хитиновыми перьями птицы со странным грибным названием — сыроежки; в углу стрекотали насекомые в стеклянном садке. Я поглядывала на часы — уже минут пятнадцать повязкой к нейру был притянут холодный провод, а молчаливый Такасима, которого я разбудила посредь ночи прямо в его магазине, сосредоточенно двигал плечами, лишь пару раз повернувшись к монитору, стоявшему тут же.

Наконец, он обернулся, сверкнул единственным глазом — второй закрывала непроницаемая повязка — и сказал:

— Можете отключаться, всё готово.

Облегчённо вынув штекер из головы, я поднялась с кушетки. Такасима, осторожно взяв со стола небольшого крысотушкана, протянул его мне. Животное тяжело дышало, кося на меня глазом, тельце его мелко подрагивало. В небольшой головке, прямо посреди выбритого пятна на коже чернел кустарный нейроинтерфейс.

— Это обычная процедура, — сказал Такасима. — Разные люди приходят ко мне с этим. Затем они исчезают без следа. Пропажа людей на этой планете — привычное дело. Но сегодня, кажется, мне придётся отвечать на вопросы полиции. Если бы не Элизабет, я не пустил бы вас на порог, поэтому ваш долг — поблагодарить её.

— Обязательно поблагодарю, — ответила я, прижимая к груди существо. — И спасибо вам.

— Теперь идите, у вас мало времени. Этот харишт не в лучшей форме, но в течение минут десяти должен оклематься от наркоза. Когда будете отпускать его — свистните погромче, они этого очень боятся. Да, прошивку я тоже сбросил, реклама вас больше не побеспокоит…

Я взбежала по ступеням и выскочила в промозглую дождливую ночь. Улица была совершенно пуста, вдоль разбитой асфальтовой дороги были припаркованы редкие автомобили. Окна трёхэтажных кирпичных жилых домов по большей части были черны — только в паре из них горел свет. Где-то в отдалении, на грани слуха раздавались отрывистые хлопки. Горячее животное у меня в руках начало шевелиться, подавая признаки жизни.

Я припустила трусцой вдоль улицы к окраине города, за которой начинался лес. Миновала перекрёсток, поворот, и когда низенькие дома остались позади, пересекла небольшой мостик через ручей и остановилась. Харишт вдруг больно лягнул меня прямо в живот — видно, и сам не прочь был отправиться на свободу. Я осторожно опустила животное на траву, поставила его на лапки. Зверёк сделал несколько неуклюжих шагов в сторону чащи и остановился. Поднял голову, растопырив длинные уши, прислушался. Я тоже прислушалась.

Вдалеке, за изгибом дороги, слышался рёв моторов, и он явно приближался. Скорее всего, это за мной — полицейские наконец-то сообразили, что я участвовала в перестрелке, и теперь искали меня.

— Ну что же ты стоишь, странное существо? — спросила я у харишта, и животное вопросительно вперило в меня чёрную бусину глаза. — Неужто ты не насиделся в клетке? Тебе не хочется на свободу? Слушай, если тебе неволя привычнее, то я уж точно не собираюсь попадаться. Понял?

Похоже, не понял — сидит себе и косится на меня, подёргивая носом и поводя ушами. Я набрала в лёгкие побольше воздуха и изо всех сил пронзительно свистнула сквозь передние зубы. Харишт дёрнулся и помчался прочь, взметая траву и опавшие листья, мелькая блестящей от дождевой влаги бежевой тушкой среди деревьев, и вскоре совсем скрылся из виду. В этот самый момент из-за поворота выскочили пара косых лучей автомобильных фар. Они стремительно приближались, бежать мне было некуда, поэтому я спешно соскользнула по мокрой траве вниз, к речке, и затаилась в тени под мостом.

Через несколько секунд прямо надо мной с пронзительным визгом тормозов остановились пара машин. Хлопнули двери, чей-то