Чернокнижник из детдома - Сергей Александрович Богдашов

Понятное дело, что на одну Светку я не положился. Когда-то, года три назад, в детдоме была своя собственная восьмиклассная система образования. И там были уроки труда. Для парней — работы со столяркой, для девушек — шитьё.

Трудовик на рабочем месте удержался. На полставки. Водителем автобуса. Кстати, именно он должен был нас на раздолбанном школьном автобусе тогда забрать из спецприёмника, но он тогда заболел.

А вот старушка, что шитьё девочкам преподавала, оказалась не у дел. Её-то я и нанял, в качестве контролёра по качеству. На первое время — за свой счёт. Пенсионерка пятнадцати тысячам в месяц порадовалась. У неё пенсия меньше, и её не хватает.

Уф-ф… Один вопрос вроде решил. Пусть и не полностью, временно. Ничего страшного, обвыкнуться девчата, притрутся, и веселей дело пойдёт. Всяко лучше за швейной машинкой по вечерам сидеть, чем перед незнакомыми мужиками в бане ноги раздвигать. Тем более, в первом чтении, по деньгам то на то и выходит. Банщики не слишком девок деньгами баловали, а щедрые и богатые клиенты сюда, на окраину города, не часто заезжали. Для них и район не престижный, да и уровень бань не тот. Зато гопота и офисная молодёжь, чуть подвыпив, чувствовали себя в банях хозяевами жизни. Одни, чисто по состоянию недалёкого ума, а другие, насмотревшись в Сети порнухи.

* * *

В моём прошлом мире считали, что у каждого, уважающего себя мага, должен быть питомец.

Был такой и у меня, но погиб. Эту печальную историю я раздувать не стану, просто скажу, что я полгода отходил от его смерти. Депресняк не депресняк, но пил я тогда много и долго.

Нового заводить не стал.

Альтернатива нашлась в магии шаманов. Они используют Духов, или Бесов, если отойти от их, шаманской системы названий и называть вещи своими именами.

Это не питомцы. За каждый вызов Беса нужно платить Силой. Такая вот у них валюта. Мелкому, которого я вызываю для наблюдения, хватает нескольких процентов моего резерва, чтобы всю ночь кружить вокруг меня, выявляя опасность. Бес он проверенный, обученный и ещё ни разу меня не подводил. В отличии от разумных питомцев, у него лишь зачатки разума. Ровно, на выполнение поставленных задач. Пообщаться точно не выйдет.

С телефоном в сотню раз проще договориться, когда ты включаешь голосового помощника.

Но завести ещё раз питомца… Пожалуй, нет. Не готов. Лучше уж Бесы. Они хоть и тупые, но зато я к ним не привязан.

* * *

Разрешив пару наиболее насущных вопросов, я решил было посетить своих радиогуру.

Им, по моей просьбе, которая, если что, нынче в изрядной цене, Эльвира разрешила проживание в сторожке. Есть у нас этакий домик недалеко от ворот, где раньше сторож с семьёй жил, пока старый директор не посчитал, что его зарплата двоюродному племяннику куда как больше нужна, а детдом и без присмотра никому не нужен.

И пусть этого племянника никто никогда не видел, но должность он сохранил, и теперь она меж моими стариками — радиолюбителями пополам поделена.

И им, если что, житьё не в напряг по финансам, и статус госслужащего имеется, как и право на нахождение на территории приюта. Оказывается, и такое было, вот только узнали мы об этом недавно.

Упс-с… А в сторожке-то окна не светятся. Зато в нашей мастерской, в которую превратился бывший кабинет физики, что-то поблескивает.

Запустив мелкого Беса, чтобы он охранял периметр приюта, раз наша охрана забила на свои прямые обязанности, я отправился в мастерскую.

А там — картина маслом!

Оба старикана сидят довольные, как обожравшиеся удавы.

Меж ними стоит почти пустая бутылка портвешка, из самых недорогих, а на соседнем столе…

Не, ну оцените натюрморт!

Я понимаю, что рация, керосиновая лампа, кружка и печеньки — это никак не складывается, но у стариков сложилось!

Чисто сидят, и млеют! И походу — оба счастливы.

А на столе, тем временем, стоит большенькая рация. Та, что из серии «сто девять».

И судя по их виду, она работает, и не одна, а в паре!

— Ну что, мои гуру, празднуем? — спросил я, подходя ближе.

Они вздрогнули, но, опознав меня, просияли еще шире.

— Саш! Ты посмотри! — Анатолий Семеныч похлопал ладонью по массивному корпусу рации. — Красавица, а? Р-109М! Дальность связи — до двадцати километров в любом лесу! А на открытой местности и все пятьдесят! И главное — ламповая! EMP ей, как слону дробина!

— Мы две починили из четырех! — вставил Анатолий Петрович, его глаза блестели от восторга. — Одну — почти из хлама, вторую — под замену блока питания. Связь проверили — как новенькие! А с заменой аккумуляторов, так даже лучше!

Я уважительно посвистел. Двадцать километров в лесу — это было серьезно. Очень серьезно. Для армии, воюющей в Пробоях, где современная связь не работала, это могло стать спасением.

— Всеволоду Степановичу звонили? — спросил я. — Он, наверное, на седьмом небе от счастья будет.

— Звонили, звонили! — закивал Семеныч. — Он завтра с утра примчится, хочет лично протестировать. Говорит, если все подтвердится, то у него для нас целый склад такого добра есть. И контракт будет настоящий, с предоплатой!

Вот это новости! Настоящий контракт означал не просто благодарность, а стабильное финансирование для нашей мастерской, для детдома, для всех наших проектов.

— Ребята, вы — гении, — искренне сказал я. — Настоящие. Мой искренний поклон и уважуха вам.

— Да мы-то что… — засмущались старики. — Это ты нас собрал, помещение нашел… Мы бы так и спорили на рынке до хрипоты, а тут — настоящее дело! И кстати, мы тут снова поспорили. Это же ты красные кресты фломастером на неисправных блоках нарисовал? Признавайся! Все, как один, сошлись!

Я посмотрел на их сияющие лица, на ожившие рации, и почувствовал странное тепло внутри. Это была не магия, не сила. Это было удовлетворение от хорошо сделанного дела. От того, что твои усилия начали приносить реальные плоды.

Но мой мозг, вечно ищущий выгоду и возможности, уже анализировал новые перспективы. Если мы станем официальными подрядчиками по ремонту армейской связи… это откроет нам доступ не только к деньгам, но и к информации. К технологиям. Возможно, даже к каким-то закрытым данным о Пробоях. Занятно.

— Ладно, празднуйте,