Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Всё верно. Ты, Государыня, говорила на арамейском.

— На нём говорил Спаситель? — Спросила я. Оба епископа кивнули.

— Спаситель и Апостолы. — Последовал ответ.

Ничего себе! Кетцакоатль говорил на арамейском⁈ Вот это новость! Я шокировано смотрела на обоих священнослужителей…

Глава 35

(Картинка сгенерирована читателем под ником Рамиль)

Женщина — рабыня, королева?

Женщина — любовница? Жена?

Женщина, рождённая от Евы.

Кто ты, ангел или сатана?

Женщина, загадкою природы

Остаётся испокон веков.

С женщиной несовместимы годы,

Женщина — наследница волхвов.

Женщина — покой, любовь и ласка,

Горечь, мёд и чистая роса.

Женщина — трагедия и сказка.

Женщина — земля и небеса.

Женщина- живительная сила,

И вулкан и страшный ураган.

Скольких ты казнила и простила,

Попадая и сама в капкан?

Женщина, рождённая от света

И любовь несущая в века,

Маленькая, яркая планета,

Как же ты близка… И далека.

Лидия Фогель…

Северное море. Побережье графства Эссекс. Город-порт Харидж. Англия. Середина июня 1516 года от Рождества Христова.

Рассматривала в подзорную трубу укрепления Хариджа, самого восточного порта Англии, на побережье Северного моря. Укрепления, если честно, не впечатляли. Опустила подзорную трубу.

— Что, Ваше Величество, рассматривала? — Спросил меня контр-адмирал, улыбнувшись.

— Смотрела береговые укрепления Хариджа.

— И как Вам они, моя Королева?

— Никак, Князь. Они что есть, что их нет. Высади мы сейчас десант, захватим очень быстро весь город.

— А зачем, Ваше Величество? Тут брать нечего. Нищета.

— Согласна. Про десант, это я так сказала. — Вновь подняла подзорную трубу. Теперь рассматривала свой флот, который уже вторые сутки стоял на рейде Хариджа. По мимо «Революшна» и «Галактики», тут же находились каравеллы «Авангард», «Луиза» и «Аврора». «Ассоль» и «Немезида» отсутствовали. Где-то охотились. Так же на рейде стояли каракки «Святая Елена», «Георгий Победоносец» и две построенные перед сражением с флотом Генриха, «Александр Пересвет» и «Андрей Ослябя». Кстати, когда называла каракки именами этих легендарных иноков, решила обратиться к Митрополиту Всея Руси с просьбой и том, чтобы их причислить к лику святых. Ведь Пересвета и Ослябю причислят к святым только в конце 20 века, а это не дело. А вот третьей новой каракки, «Афины» не было. Она тоже где-то шарилась в поисках добычи. Возможно даже на пару с «Авророй» и «Ассолью». Тоже мне, корсары, твою дивизию! Ну вот что за народ? Хлебом не корми, дай пограбить кого-нибудь. Тем более, экипаж каракки «Афины» наполовину состоял из бывших пиратов, захваченных мной в плен в прошлом году. Как бы они на лыжи не встали.

На верфях Риги сейчас был заложен ещё один галеон «Апостол Пётр». Кроме этого, там же на стапелях находились захваченные мной каракки «Мэри Роуз» и «Соверен». После их доработки и перевооружения, я планировала ввести их в боевой флот королевства. В Ревеле был заложен ещё один галеон — «Апостол Павел». Стояли на перестройке две трофейные датские каракки и одна английская галера. Галеру я решила ввести в состав береговой охраны. А каракки перестроить в транспорты.

На рейде мы стояли уже два дня. Шон Блэкволд, был переправлен на берег сразу же по прибытию эскадры к Хариджу. Я ждала Ричарда Йоркского. То, что он подпишет договор займа со мной, я не сомневалась в этом. Особенно, если ему показать те четыре сотни полновесных серебряных ливонских талеров, которые лежали в кожаных мешках под замком, в одной из кают «Революшна». А значит и подпишет соглашение, по которому мне во временное управление перейдёт весь Уэльс, сроком на один год. До того момента, пока Ричард не вернёт мне мои деньги с процентами. Всего полмиллиона талеров серебром. А вот вернёт ли он их, это большой вопрос. В Англии денег не было. Казна пуста, там мышь повесилась.

Постояв ещё на палубе, вернулась в кают-компанию. Там как раз накрывали стол. Наступала пора ужина. Ужинала в компании своих сержант-дам, контр-адмирала, Ульриха Вюртембургского, который неизменно сопровождал меня, идальго Хуан Франциско де Веласко-и-Суньига. Племянника графа Луиса Фернандеса. Этот сам напросился ко мне, мотивировав, что из Франции ему будет быстрее попасть в Испанию. Сам граф остался в Вендене. Я назначила ему комплекс медицинских процедур. А так же написала письмо Василию, супругу своему, с просьбой свозить графа в Руссу, которая в моё время называлась Старая Русса. В свою бытность я бывала там в санатории. Там имелось несколько целебных источников, три минеральных озёра и самый мощный гейзер-фонтан в Европе — Муравьёвский. Издавно люди знали о целебных источниках этого места. Недаром туда ездили поправить здоровье, члены семьи Великих Князей Московских, а потом и Царских.

Так же на ужине присутствовали нескольких офицеров корабля и, по моему приглашению, на «Революшн» прибыли капитаны всех остальных кораблей эскадры, стоявших здесь же на рейде. Палатины не ужинали со всеми. Они исполняли свои прямые обязанности по моей охране. Флотские офицеры несколько раз поднимали тосты за Королеву, то есть за меня.

После ужина, Фрося, по моей просьбе, принесла мандолу. Я сидела в кресле и перебирала струны. Окна кают-компании были открыты.

— Матушка, спой что-нибудь? — Попросила меня Агнеша. Все остальные её поддержали. Я перебирала струны мандолы. И, наконец, запела «Вечернюю серенаду» Шуберта, на русский текст Николая Огарёва:

Песнь моя летит с мольбою

Тихо в час ночной.

В рощу легкою стопою

Ты приди, друг мой.

В кают-компании моментально наступила тишина.

При луне шумят уныло

Листья в поздний час,

И никто, о друг мой милый,

Не услышит нас.

Слышишь, в роще зазвучали

Песни соловья,

Звуки их полны печали,

Молят за меня…

Дневальный замер возле корабельной рынды, как и дежурный вахтенный офицер, вслушиваясь в музыку и слова серенады. На палубе матросы и морские пехотинцы так же замолчали, прекратив разговоры.

— Кто это так поёт? — Задал вопрос кто-то из новеньких матросов.

— Тихо, ирод! — Шикнул на него боцман. — Это наша добрая Королева Александра поёт. А это редко бывает. — Из трюма галеона стали вылезать остальные матросы, свободные от вахты.

В них понятно все томленье,

Вся тоска любви,

И наводят умиленье

На душу они.

Дай же доступ их призванью

Ты душе своей

И на тайное свиданье

Ты приди скорей!

Когда смолки слова и мелодия, некоторое время стояла тишина. Потом Агнешка захлопала от восторга в ладоши. Глядя на неё, захлопали и мои остальные сержант-дамы. Я