Андрюха, у нас… - Мелалика Невинная

отношение к серии «Драккар и викинги», рабочие нашли на Обводном канале плиты, испещренные символами. Археологи, которым эти плиты показали, сообщили, что символы скандинавские и относятся как раз к расцвету эпохи викингов. Согласно легенде, судьба находки осталась неизвестной.

Андрюха, у нас… Желания и закон

– Мне кажется, скоро все изменится, – задумчиво произносит Славка.

Наблюдающий лежит на траве в Александровском саду и смотрит на золотой шпиль Адмиралтейства. Я же стою рядом и рассматриваю самого наблюдающего. Попутно узнаю много нового о летней подростковой моде в стиле «унисекс». Например, клетчатая рубашка Славки выглядит так, будто он снял ее с кого-то выше и шире себя. «Это оверсайз», – не без обиды в голосе сообщает мне наблюдающий, когда я делюсь с ним этой мыслью.

– В смысле? – Фраза о скорых переменах заставляет меня встревожиться.

– В прямом, – спокойно отвечает Славка. – Сейчас все так, а потом будет иначе.

– Не пугай меня, – прошу я. – Лучше расскажи, что у нас сегодня.

– У нас сегодня ожидается визит лепреконов. – Наблюдающий прикрывает глаза и подставляет лицо солнечным лучам. – Они утверждают, что после дождя радуга упирается в яблоко под корабликом на шпиле Адмиралтейства. Поскольку, как ты знаешь, по легенде там хранится шкатулка с образцами всех монет, которые были когда-либо отчеканены в Петербурге, лепреконы считают, что эта шкатулка должна принадлежать им. Как горшочек с золотом, только шкатулка. Им, разумеется, было отказано в том, чтобы забрать клад, вот они и решили прийти и изъять его без разрешения.

Городскую легенду про шкатулку с монетами я действительно знаю. Знаю также и то, что на иных слоях Санкт-Петербурга, отличных от человеческой реальности, легенды обретают плоть и становятся фактами. Значит, ждем визита лепреконов-нарушителей.

– Собираешься предотвратить нарушение? – смешливо интересуюсь я.

– Именно, – отзывается Славка и открывает глаза.

– И как же ты будешь его предотвращать, если тут загораешь?

– Да вот так. – Наблюдающий резко переворачивается на живот и, стремительно вытянув руку, крепко сжимает пальцы.

– Эй, отпусти меня немедленно! – раздается недовольный голос, а в пространстве материализуется крохотный рыжебородый человечек, которого Славка держит за воротник зеленого сюртука.

– Бегу и падаю, – усмехается наблюдающий и, не выпуская лепрекона, ловко поднимается на ноги. – Ты, сударь мой, нарушение планируешь совершить, а этого я тебе позволить не могу.

– Сказано было: шкатулка наша! – ворчит лепрекон и скрещивает руки на груди. – Конец радуги упирается в шпиль, это многие видели. Там лежат монеты, это многие слышали. Значит, это сокровище – лепреконов, и мы можем с ним делать что хотим.

– Например? – уточняю я.

– Например, перепрятать. Лучше всего в Ирландии.

– Это, между прочим, вывоз ценных предметов за рубеж, – информирую я, – что тоже является нарушением закона.

Лепрекон всем своим видом изображает негодование. Еще мне кажется, что он пытается выскользнуть из Славкиных рук, но это ему не удается.

– Тогда я требую консула! – фыркает лепрекон. – Я иностранный гражданин!

– Как нарушать – так местный, как отвечать – так иностранный, – ехидно тяну я и живо спрашиваю у наблюдающего: – Слав, что там у нас насчет иностранных граждан?

– Закон для всех един, – сообщает тот. – Если я, наблюдающий, заявляю о нарушении на этой земле, уже не важно, из какой страны или мира прибыл нарушитель.

Лепрекон становится грустным. Похоже, что отвечать по закону за себя и всех своих собратьев ему совсем не хочется.

– Впрочем, у меня для тебя, сударь, есть хорошая новость, – широко улыбается Славка. – Насколько я помню, лепрекон обязан исполнить три желания того, кто его поймал.

– Обязан, – удрученно кивает нарушитель. – По закону, чтоб его.

– Выполнишь желания – разойдемся полюбовно, – информирует его наблюдающий. – Так вот, первое мое желание: лепреконы перестают претендовать на клад, спрятанный на шпиле Адмиралтейства.

– Выполняю, – тоскливо отвечает лепрекон, достает из кармана сюртука крохотный мобильный телефон и набирает номер. – Братва, отказываемся от клада на шпиле. Так надо. Желание наблюдающего – закон.

– Отлично, – радуется Славка, когда рыжебородый убирает мобильник обратно в карман. – Андрей, имеются у тебя какие-нибудь насущные желания?

Я смотрю на Славку, Славка смотрит на меня, и мы вместе смотрим на лепрекона. Вид у последнего такой, как будто он только что потерял не только шкатулку с монетами, но и весь золотой запас Ирландии.

– Ты знаешь, у меня ведь по большому счету все есть, – задумчиво отвечаю я, – а то, чего у меня нет, мне ни один лепрекон дать не сможет. Оно или случится само собой, или не случится никогда, хоть проси, хоть не проси. Незаконно такое просить.

– Загадывайте уже хоть что-нибудь и отпускайте меня, – молит лепрекон. – Я даже на незаконное согласен, только отпустите.

Я вновь меряю его взглядом, и мне приходит в голову отличная, на мой вкус, идея.

– Предлагаю эти два желания оставить на потом, – заявляю я Славке. – Есть у меня подозрение, что, когда все изменится, они нам очень пригодятся.

– Теперь ты меня пугаешь, – говорит наблюдающий и спрашивает лепрекона: – Ты как, согласен?

– Согласен, – трясет он головой. – Должен три желания – значит, три, а когда именно, об этом в законе речи нет.

– Слово сказано, слово услышано! – чеканит Славка и разжимает пальцы. – Свободен!

Лепрекон исчезает, не долетев до земли.

– Вот и предотвратили. – Наблюдающий отряхивает ладони.

– Предотвратили, – соглашаюсь я, – и еще два желания припасли. По одному на каждого, между прочим.

– Это ты хорошо придумал – на будущее оставить, – хвалит меня Славка.

– Ты меня напугал своим заявлением про это самое будущее, вот я и решил: если все будет плохо, пусть останется возможность загадать, чтобы стало хорошо.

– Стоп-стоп-стоп, – возмущается наблюдающий, – я вообще не знаю, что и как изменится. Просто у меня возникло предчувствие, что скоро все будет по-другому, не так, как сейчас, но каким именно образом, я в душе не гребу. Даже на картах смотреть не буду.

– Надеюсь, когда оно изменится, кофе останется, – многозначительно изрекаю я, тем самым намекая на последующую прогулку.

– В такую погоду – только холодный, – ухмыляется Славка.

– Да без вопросов!

В меняющемся мире должно оставаться что-то неизменное, уверенно думаю я, когда мы идем через сад. Например, наши со Славкой походы за кофе (ну или за чем-то еще, по обстоятельствам). Это закон, и я лично приложу все усилия к его исполнению, безо всяких там лепреконов.

От автора

Здание Главного адмиралтейства – комплекс построек, расположенный на берегу Невы, на 2-м Адмиралтейском острове. Кораблик на шпиле Адмиралтейства является одним из символов Санкт-Петербурга, и с ним связана городская легенда, обыгранная в этой серии.

Согласно легенде, когда на шпиль устанавливали самый первый кораблик, в сферу под ним заложили шкатулку с золотыми монетами. Говорят, что про монеты – это лишь байки, а в шкатулке хранятся документы обо всех ремонтах шпиля и кораблика, но кто знает, к какому слою реальности какая информация относится на самом деле.

Андрюха, у нас… Мост-оборотень

Признаюсь честно, мысль об увольнении преследовала меня весь последний месяц. Нет, ничего ужасного не происходило. Все шло ровно и хорошо: в Санкт-Петербурге наступило лето, нарушения в основном предотвращались еще до их совершения, начальство ко мне претензий не имело, но с каждым днем мне становилось все грустнее.

Самым сложным было даже не справляться с отчаянием – что мне отчаяние? Я с детства знаю, как сопротивляться его волнам, и чувствую себя почетным волнорезом. Сложно было не показывать Андрюхе, что со мной что-то не так. Стоит напарнику заметить перемены в моем настроении, он начинает нервничать, дергаться и изводить меня вопросами, на которые я не хочу отвечать. Не говорить же ему: знаешь, имеется парадокс – как только я начинаю дышать полной грудью, как только кажется, что жизнь наладилась и дальше будет лучше, все обрывается. Стоит только войти в размеренную колею и успокоиться, мой мир меняется так, что нужно при помощи кирки и такой-то матери прокладывать новую.

Кажется, что мне показывают тизер (идеальная работа, любимый город, самый лучший в мире напарник), и что-то внутри меня сжимается в ожидании: покажут еще немного, а потом ударят наотмашь так, что буду далеко лететь и долго оттуда