Королева Мальронс - Максим Шаттам

– Так мы привлечем меньше внимания, – заметила она, пока Тобиас проверял, хорошо ли наточен охотничий нож.

– Ты видела, – ответил Тобиас, – там была Плюм. Она жива! Если Мэтт узнает, он обрадуется!

– Я бы удивилась, если бы он этого не знал. Наверняка он пытался освободить ее, поэтому его и поймали.

Тобиас согласился – версия Эмбер выглядела убедительно.

– Мне вот интересно, – сказал он, помолчав, – почему пэны не используют свои изменения, чтобы сбежать? Почему просто терпят, когда над ними издеваются?

– Думаю, большинство из них просто не освоили эти изменения, не умеют управлять непонятной силой, которая их пугает. Ну и пупочное кольцо делает их безвольными. Когда я думаю про него, меня просто тошнит. Тобиас, обещай мне, что не оставишь меня жить с такой штукой – если что… Лучше умереть.

– Не волнуйся, никто нас не поймает.

Прежде чем двинуться обратно, Тобиас спросил:

– У нас осталась какая-нибудь еда?

– Нет, перед тем как мы пошли в город, я отдала все Мэтту.

Тобиас поморщился:

– И я. Но надо поесть, иначе не выдержу.

– Что-нибудь придумаем.

– У нас же нет денег!

Не отвечая, Эмбер потащила его к реке, где на берегу виднелись жаровни и лотки торговцев овощами.

Там она остановилась поблизости от ближайшей жаровни и стала ждать подходящего момента. Улучив мгновение, когда за вертелами никто не следил, девушка направила свою силу на жаровню и стащила с вертела цыпленка – тот поплыл по воздуху и вскоре оказался в руках у ребят. Держа украденную птицу, они бросились в переулок, чтобы как можно скорее съесть ее там.

Едва они проглотили мясо, как откуда ни возьмись перед ними возникла массивная фигура. В качестве оружия хозяин жаровни держал в руках мясорубку. Тобиас швырнул в него тем, что оставалось от цыпленка, и, прежде чем тот успел понять, что происходит, оттолкнул мужчину.

Друзья бросились прочь по переулку. Хозяин кинулся следом, Эмбер на бегу распахнула дверь одного из домов – и мужчина врезался в нее. На этом преследование прекратилось.

Некоторое время друзья прятались на террасе дома неподалеку, чтобы убедиться, что погони за ними нет.

– Все-таки долго мы тут не продержимся, нас схватят, – твердил Тобиас.

– Поэтому мы останемся до темноты. Зная взрослых, я думаю, что они будут шататься по улицам и пить вино. Утратят бдительность, тут-то мы и попытаемся спасти Мэтта.

Вздрагивая от малейшего шума, друзья до сумерек дремали на террасе. Тобиас снова перевязал рану.

Вскоре зажглись фонари, и в темноте заплясали сотни огней.

Из своего укрытия Эмбер и Тобиас видели противоположный берег со старым университетом и его потемневшие от времени каменные строения с высокими окнами, арками и горгульями. Над самой внушительной постройкой – Министерством королевы – развевался флаг с яблоком в центре. Рядом возвышалась башня – резиденция Пьющего невинность – с пришвартованной наверху гигантской медузой. Тобиас опять восхитился дирижаблем и заметил тени, мелькавшие в башне за узкими окнами.

Университет был окружен большим, похожим на лес заросшим парком; казалось, если двигаться на запад, через него можно выйти из города.

Глядя на все это, Тобиас пришел к выводу, что циники гораздо более умны, чем считают пэны. И более многочисленны.

Если бы циники решили пойти войной на пэнов, ни одно племя не смогло бы им противостоять.

Тобиас вздрогнул.

– Пора, – произнесла Эмбер.

Натянув капюшоны, друзья вернулись на главную площадь и остановились перед зданием, в которое занесли Мэтта.

– И что теперь? – спросил Тобиас.

– А теперь мы войдем и освободим нашего друга.

25. Головные боли и стальной череп

Казалось, звуки проходят через искажающий их длинный тоннель. Голоса звучали приглушенно, не все слова удавалось разобрать. То становилось слишком жарко, то, наоборот, его трясло от холода.

Через некоторое время Мэтт смог наконец отчетливо разобрать первое слово. Потом второе. А затем обретать смысл стали целые фразы.

Кто-то говорил – слишком громко:

– Где он? А, вот! Покажите мне его лицо. Да, это точно он! Никаких сомнений! Вы уверены, что он не умер?

– Абсолютно, господин советник, – ответил другой человек. – Офицер, осматривавший его, не очень хорошо разбирается в анатомии. Он не сумел нащупать пульс, но мне это удалось. Я лично осмотрел его и гарантирую, что он жив. Жизнь ему, вероятно, спас этот любопытный жилет. Парень скоро очнется.

– То, что мне рассказали о его чудовищной силе, – правда?

– Боюсь, что так, сэр; судя по тому, что я узнал, не многие мужчины в наших краях могли бы с ним потягаться. Просто поразительно!

– Удалось выяснить, почему он напал на солдат?

– Чтобы освободить собаку. Знаю, это звучит странно, но пес очень необычный, в холке он выше пяти футов[6].

– А вещи, рюкзак этого парня?

– Обнаружены поблизости от места битвы.

– Хорошо. Я их забираю. Как и собаку – если для него она так важна, я хочу, чтобы она была со мной.

– Я еще не раздевал его для Поисков кожи, стоит ли это сделать?

– Не надо, осмотрим его позже. Я немного отдохну, а ты сообщи мне, когда он очнется.

Мэтт услышал удаляющиеся шаги, хлопанье дверей, и его снова стало бросать то в жар, то в холод.

Он проваливался в тревожный сон, временами ему почти удавалось очнуться; не имея возможности двигаться, он тем не менее различал звуки и чувствовал происходящее. Пока все было спокойно. Вокруг витал неприятный запах горелого масла.

Наконец Мэтту удалось разлепить веки, и он понял, что лежит на столе в центре освещенной масляными лампами большой комнаты.

Казалось, болит каждая клетка тела. А мозг так и пульсирует внутри черепа.

– Вижу, ты приходишь в себя, великолепно. Может, хочешь воды? Надо пить, чтобы не было обезвоживания.

Мужчина лет сорока, со всклокоченными волосами и густой бородой, приподнял голову Мэтта и поднес к его губам чашку с водой.

Когда он повернулся спиной, Мэтт попытался сесть и понял, что привязан к столу широкими кожаными ремнями. Даже напрягшись изо всех сил, он не смог бы порвать их. Плечи, ребра и руки занемели, поэтому он отказался от любых усилий, чтобы снова не потерять сознание. Он чувствовал дикую слабость.

Мужчина вышел из комнаты, а затем вернулся в сопровождении человека, одетого в длинный бархатный красный плащ. На вид ему было около пятидесяти, узкое лицо, хищный взгляд, густые седые брови.

В голове у него была стальная пластина.

– Как тебя