Призраки истины - Сергей Иванович Недоруб

Дядя Толя заорал, и его крик был подхвачен всеми. Пятеро мужчин бросились на кабана, целясь в уязвимые места – уши и шею. Шептун попал арматурой в грудь, тут же навалился всем телом, стараясь удержать вепря на месте. Поняв, что это не получится, сталкер упер другой конец копья в землю.

Петро огрел вепря «башмаком» по уху, дядя Толя с завидной силой пробил шкуру монтировкой. Спичка неожиданно кинулся на кабана, запрыгнув сверху, и всадил нож ему в ухо. Кабан тут же сбросил его и кинулся бежать.

Шептун отскочил с его траектории, стараясь не попасть под торчащие клыки. Просвистел кинжал Сенатора, вонзившийся вепрю в бок. Кабан сменил направление бега и тут же свалился в готовую яму.

Громкий визг возвестил об окончании охоты.

– Все целы? – спросил Сенатор.

– Кажется, да, – ответил Спичка, ощупывая себя.

Вжикнула зажигалка Петро – огонь лизнул факел Шептуна и распространился по промасленной тряпке. Охотники собрались вокруг ямы.

Вепрь лежал на боку, пронзенный двумя кольями из трех.

– Есть! – обрадованно сказал Спичка.

Дядя Толя спрыгнул в яму и двумя движениями ножа, до этого висевшего на боку, прекратил страдания животного.

– Сенатор, а ну глянь, – попросил он. – Чи не мутант это?

– Нет, вполне нормальный поросенок, – ответил шаман. – Поздравляю всех с удачной охотой.

– Фух, – вздохнул дядя Толя.

Петро уже разворачивал веревки.

– Давайте его вытянем, что ли, – предложил он.

– А куда понесем? – спросил Шептун. – Или тут делить будем?

– К нам, только к нам! – настаивал дядя Толя. – Мы же не обидим, разделим честно! Вам половину, и нам две трети!

* * *

Ночной костер весело полыхал, освещая силуэты вагонов вокруг. Сенатор сварил напиток из трав, по вкусу напоминавший чай с ромашкой. Петро крутил ве́ртел, на который была насажена кабанья нога.

– Ты не торопись, – говорил дядя Толя Спичке, жадно дующему на горячее мясо. – Нам у кабана этого не сожрать и десятой доли.

– Можно как-нибудь замариновать, – неуверенно предложил Петро.

– Незачем, – сказал Сенатор, пробуя с ножа прожаренную мякоть. – Скоро очередной Выплеск. Аномалии у входа переместятся, и можно будет выйти отсюда.

– Откуда ты знаешь? – спросил Спичка. – Там что, есть какая-то закономерность?

– Есть, но слишком сложная.

– Для чего? Для моего понимания?

– Нет, ты поглянь, – удивился дядя Толя. – Только недавно он валялся да хныкал, что помирать пора и старуха с косой его поджидает. А сейчас он на ногах стоит, мяса нажрался и бочку катит.

– Ничего я не качу, – буркнул парень.

– У каждого свои взгляды на жизнь, – уклончиво сказал шаман. – Не стоит пытаться понять слишком много.

– Извини, Сенатор, – повинился Спичка.

Шептун доел свою порцию и с облегчением выдохнул. Маркус, притопавший в гости, свернулся у него под боком. Настроение было отличное.

– Здорово на кабана сходили, – сказал Петро. – Именно как мужики, как охотники. Это была настоящая охота, потому как опасная.

– Ага, – кивнул Шептун. – В этом есть что-то особенное. Что-то первобытное, я бы сказал.

– А вот мне бабу хочется, – мечтательно сказал дядя Толя.

Взрыв хохота послужил ему ответом.

– Нет, серьезно, – проговорил Петро. – Давно у меня так не было, чтобы вместе зверя загнать. Я только по молодости этим занимался, но все как-то не так было.

– Спортивный загон, что ли? – предположил Шептун. – Шариками с краской?

– Нет, – отмахнулся Петро. – Пулями, все по-настоящему. Но все равно было как-то тягостно.

– Думаю, в то время голодная смерть тебе не грозила, – сказал Сенатор.

– Во! – Петро кивнул. – Точно! Охота в клубе – это разве серьезно? Так, убить животинку по жестокости. Все равно никто потом этого зайца не ест, так как ободранный больше на кошку похож – «набатовец», не серчай, но так и есть. А то, что мы сейчас делали, совсем другое дело. Тут для еды. Без винтовок, все по-честному. Мы кабана этого, можно сказать, заслужили. Потому как если бы он чуть раньше повернулся или ветер переменился, так он бы нас самих ухлопал за милую душу.

– Истинная правда, – подтвердил дядя Толя, высасывая кость. – Это была хорошая охота.

– В «Набате» такого не было, – вымолвил Шептун.

Хозяева вагона уставились на него.

– Вы у себя в клане так не живете? – спросил Спичка.

– Нет, – ответил сталкер. – Такого веселья, как сейчас, там не бывает. Мы работаем на чужих людей и получаем за это чужие ресурсы. Нам все в готовом виде доставляют… Не знаю, как объяснить.

– Вот те раз, – удивился дядя Толя. – Так шо, у вас там совсем хандра процветает?

– Есть немного, – кивнул сталкер. – Я думал, что нам удалось построить жизнь. Мы пытались отхватить и от цивильной, и от дикой, чтобы сочетать все сразу. Теперь я вижу, что нам не удалось ни того, ни другого.

– Тогда наслаждайся жизнью вольных бродяг, – пожелал Педро. – Жаль, выпивки не осталось больше. Сенатор, у тебя ничего нету?

– Есть немного спирта. Но не дам.

– И не надо, – согласился дядя Толя. – Мы же не алкаши, в самом деле.

Шептун пододвинул к Маркусу еще немного мяса, и кот лениво потянулся к нему. Сталкер подумал, что еще чуть-чуть – и кот научится есть во время сна. Вот тебе и повышение качества жизни.

– Кушай, котенок, – сказал он ласково. – Ты меня от деструктора спас. Теперь я лучше понимаю, каково тебе было во время твоей охоты. Ты заслужил.

* * *

Выплеск случился через четыре дня, ночью. Гремело небо и содрогалась земля, подземка Технопрома тряслась всеми трубами, неисправными лифтами и прочим барахлом, подтверждая, что Сенатор не ошибся в описании. Сам шаман медитировал, прислушиваясь к чему-то. Шептун не мешал ему, предпочитая лежать на матрасе, укрывшись одеялом, полученным от мужиков. Хозяева вагончика пережидали аномальный шторм в подвале института. Наверняка они отмечали его как праздник. Сталкер ворочался, но так и не сумел вспомнить, относился ли он когда-нибудь к Выплеску как к празднику. Ведь, если подумать, было чему радоваться – тому, что ты в тепле и уюте, а не носишься по поверхности Зоны в поисках укрытия. Как раз уюта Шептун припомнить и не мог, так как Выплеск ассоциировался у него с темнотой и духотой пещеры Грача. Теперь же он будет постоянно вспоминать блаженное и лишенное беспокойств уединение, не считая комфортной компании ушедшего в себя Сенатора.

– Воспоминания, – прошептал сталкер, глядя в потолок. – Воспоминания формируются прямо сейчас. Я охотник, я собеседник, я болен, я здоров. И я живу, я дышу. Я… счастлив.

– Как твое самочувствие? – подал голос шаман.

– А? Мне показалось,