Переписать финал - Купава Огинская

из себя улыбку, стерпела крепкие объятия Розмари и послушно приняла предложенную Рэйнхардом руку, сейчас она готова была сделать что угодно, только бы выбраться из этого удушающего места, вернуться к Велане и уже ставшей привычной жизни фальшивого фамильяра.

Удивляться тому, как просто статус нечисти и жизнь в теле кошки стали для нее нормой, после новых потрясений Соня не стала. На это не хватало сил.

Рэйнхард провел ее до машины, помог забраться в салон и бережно приобнял за плечи, больше не стараясь держать дистанцию.

Встрепенулась она только услышав незнакомый адрес, что ректор назвал водителю.

– Мы разве не в академию?

– Нет необходимости. Мы подтвердили твою личность, теперь поедем ко мне, в рабочем кабинете есть все необходимые инструменты, чтобы определить наложенную на тебя магию?

– Что? – Соня похолодела.

– Твой магический фон нестабилен, а магический след, – Рэйнхард крепче сжал ее плечо, – магическое воздействие очевидно. Нужно понять, что это и избавить тебя от… этого бремени.

– Мне нужно в академию! – громче, чем намеревалась, сказала Софи. – Вы обещали, что вернете меня в академию.

– Софи…

– Нет! – Она не хотела ничего слушать, она хотела оказаться в безопасности. Нервы сдавали, держаться больше не было никакой возможности. По щекам потекли слезы. – Вы обещали.

– Ты действительно хочешь продолжать жить так и дальше? – спросил он, протягивая Соне платок. – Исчезать, появляться, быть зависимой от неизвестной силы? Разве это жизнь?

Время шло, машина ехала по улицам города в сторону дома Рэйнхарда, а Соня все никак не могла успокоиться. Она понимала, что он сделал неверные выводы и ошибочно считал, что Соня появляется спонтанно, возможно даже бесконтрольно.

Как и Каэл или любая другая высшая нечисть, Рэйнхард, из-за изменений, произошедших с его телом, тонко чувствовал магию, но отличить аномальный всплеск из-за превращения нечисти в человека от любого другого неестественного магического воздействия не мог.

– Ты всегда была сильной, и я понимаю, что сейчас ты хочешь разобраться со всем самостоятельно, но, Софи, у тебя не получится. Как ты можешь себя спасти, если ничего не помнишь?

– Кто сказал, что я ничего не помню? – проворчала она. Вытерев платком ректора слезы и недолго посомневавшись, она хорошенько высморкалась, вместо отвращения вызвав у Рэйнхарда лишь улыбку. К выходкам своей невесты, с детства отказывавшейся вести себя как леди, он давно привык.

– Значит, ты можешь рассказать, когда поступила в академию? Какие предметы посещаешь? В какой комнате живешь? Где ты была вчера вечером? А сегодня утром? Что ела на обед?

Соня молчала, но не потому что у нее не было ответа на все эти вопросы, просто она боялась отвечать. Хотя выбора уже не было.

В полумраке салона, что освещал лишь свет уличных фонарей, проникавший внутрь сквозь окошко, Соня встретилась взглядом с сияющими серебром внимательными глазами.

– Я расскажу, – сказала она, – если вы поклянетесь сохранить все услышанное в секрете, никогда никому об этом не расскажете и не попытаетесь использовать это против меня.

Рэйнхард бросил взгляд в окно поверх головы Сони и кивнул.

– Я поклянусь. Когда мы доедем.

– Мне нужно в академию. – Упрямо повторила она.

– И верну тебя в общежитие после того, как мы поговорим. – Пообещал он. – Если ты захочешь.

Софи проигнорировала его последние слова, уверенная, что как только ректору станет известен ее маленький секрет, он сразу поймет, что она не может быть его невестой и сам захочет как можно скорее вернуть ее в академию.

Враждебности с его стороны она почти не боялась, помня об опыте Каэла. Рэйнхард узнал, что тот высшая нечисть, но позволил ему остаться в академии и преподавать, а после и вовсе сделал своим замом.

Если Каэл рассказал ей правду, Рэйнхард был человеком терпимым и понимающим, а причин врать у проректора попросту не было.

– Послушайте, – определившись с тем, что будет делать дальше, Соня успокоилась и немного расслабилась, хотя это было не так-то просто сделать в руках ректора. Он продолжал обнимать ее за плечи, благодаря чему Соню больше не бросало по салону на каждом ухабе. – А вы уверены, что Бриенна была подругой Софи?

Рэйнхард нахмурился, ему не нравилось, что она продолжала говорить так, словно Софи – это другой человек.

– Разумеется. Вы познакомились на первом курсе и сразу же поладили.

Соня хмыкнула. Пусть во время ужина она была погружена в свои переживания и почти не интересовалась тем, что происходило вокруг, но даже в таком состоянии смогла заметить, какие взгляды Бриенна бросала на нее и на ректора.

– Вы же в курсе, что она в вас влюблена?

– Софи…

– Значит, в курсе, – по-своему поняла она предостережение, проскользнувшее в его голосе. – И как давно?

Он молчал, ответа не последовало, но напряженная, недобрая тишина оказалась красноречивее любых слов.

Поборов смущение, Соня посмотрела ему в лицо и, проигнорировав предостерегающий взгляд, спросила:

– То есть, очень возможно, что Бриенна стала подругой Софи, чтобы сблизиться с вами?

– Прекрати…

– Но ведь это возможно.

– Софи!

Резкий окрик заставил Соню ненадолго замолчать, а водителя – дернуться и нервно крутануть руль. Машину немного занесло, а к тому времени, как она все же выровнялась, Рэйнхард признал, что неоправданно разозлился, и поспешил извиниться.

Это потрясло Соню даже сильнее неожиданной горячности обычно сдержанного ректора: кричали на нее часто, с самого детства, к этому она привыкла. Зато извинились впервые.

– Вы разозлились, потому что и сами все понимаете, но думать об этом вам неприятно?

Рэйнхард угрюмо молчал.

– Знаете, у вас ужасная привычка игнорировать очевидное. Вот, к примеру, возьмем мой случай. Даже я понимаю, что выгляжу подозрительно, меня уже давно нужно было поймать и где-нибудь запереть до выяснения моей личности и всего такого. А вы что? Позволяли мне делать всё, что вздумается, только потому, что я похожа на вашу Софи.

– Мы уже выяснили, что ты не просто похожа…

– Что с ней стало? – Соня не дала ему договорить. – С Софи. Как она пропала?

В книге этому отводилось всего несколько предложений, поэтому подробностей она не знала. Теперь же, оказавшись в столь щекотливой ситуации, хотела понять, что именно произошло много лет назад.

Отмалчиваться Рэйнхард не стал. Эта история в свое время наделала много шума и была хорошо всем известна. Смысла что-то скрывать не было. Напротив, он надеялся, что рассказ о прошлом всколыхнет что-нибудь в памяти Сони и она перестанет вести себя так отстраненно и настороженно.

Так несколько скупых фраз о том, что Софи исчезла во время гадания, стали полноценной историей одной трагедии.

Любое магическое действие с ненадежным проводником опасно, об этом маги узнали много