Водный Феникс. Книга пятая - Станислав Алеев

Мой взгляд упал на центр алтаря. На то место, где размещалась руна барьера, которая должна была защищать мой единственный шанс на перерождение и которая исполнила свою роль на все сто. Но прямо на ней сейчас лежал другой предмет. Что-то знакомое, но в то же время чудовищно неправильное.

Это было «сердце» Миры! Необычный металлический иероглиф, средоточие ее сущности и якорь ее души. Мне уже доводилось его видеть, но тогда он был блестящим, переливающимся всеми оттенками синего, пульсирующим силой и жизнью. Уязвимая и самая сокровенная часть моей самой близкой и дорогой подруги.

Теперь это был просто кусок ржавого, потрескавшегося металла. Тусклый, безжизненный, покрытый уродливыми трещинами, в котором с трудом угадывались знакомые очертания. Она положила собственное сердце на мой алтарь, сделав его источником питания для защитного поля. Будучи запертой в этой пещере, она отдала всю себя, чтобы только дать мне шанс на перерождение.

И в этот момент я понял. Мира, практически бессмертный аватар воды, моя самая верная подруга… погибла. Она умерла, защищая мой шанс на возрождение. Я этого не заслуживаю!

— Что это? — Аня заинтересовалась ржавым иероглифом, но на этот раз я ей не ответил.

Меня накрыло. Волна бессилия, скорби, опустошения и неправильности происходящего, такая мощная и всепоглощающая, что Аня безошибочно уловила ее и тут же стала нашептывать мне слова утешения. Прямо в маске на глаза навернулись слезы, и пещера вместе с алтарем превратилась в одно мутное пятно.

Смерть Мастера была ударом. Но это была смерть воина. Настоящего героя, спасшего всех своих подопечных. Он прожил долгую, славную жизнь и пал в бою, защищая свой дом. Подсознательно, несмотря на все горе, ее было легче принять.

Но смерть Миры… Вечного, почти бессмертного существа. Она погибла не в бою. Она медленно угасала здесь, в этой темной пещере, в одиночестве, отдавая свою жизнь капля за каплей ради меня. Ради обычного человека. Это было чудовищно. Несправедливо. И это была моя вина. Она помогла моему Мастеру и моим согильдийцам, которые ей были никем. Она защищала мой алтарь и обрекла себя на гибель, вместо того чтобы просто отступить в океан…

Из глубины горя, из самого дна отчаяния, начала зарождаться холодная, как лед, ярость. Ярость на имперцев. На себя. И на весь этот проклятый мир. Но вместе с яростью пришла и стальная решимость. Теперь я был обязан выжить. Обязан вернуть свою силу. Обязан отомстить. Жертвы Мастера и Миры не должны были стать напрасными. Прямо сейчас, в эту секунду, я окончательно определился, что уже никак не смогу остаться в стороне от войны с таргонцами.

В этот момент я почувствовал, как в рот вместе с воздухом попала вода. Мой самодельный акваланг, не выдержав давления, начал пропускать воду. Очень скоро он окончательно придет в негодность.

Паника, по большей части идущая от Ани, на мгновение затмила все остальные чувства. Мы здесь, в шаге от цели, и можем по-идиотски утонуть. Ну уж нет!

Нужно было действовать. Быстро. Вытащить алтарь. Вернуться к девушкам. Вернуть себе тело. И закончить войну.

Глава 15

— Давай всплывем и вернемся позже! Мы же так утонем, Симон!

Паника была плохим советчиком. Еще хуже, когда паниковала Аня, а вот последствия ощущать приходилось мне. Дыхание сбивалось, сердце колотилось как бешеное. Капельки солёной воды, попадающие в рот с каждым вздохом, живо напоминали о том, что наше время на исходе.

— Потерпи, осталось немного, только вытащим алтарь, и всё, — мысленно ответил я, стараясь успокоить подругу. — Возвращаться будет слишком рискованно, лучше закончить все сейчас. Если тебе плохо, то лучше побудь пока в Бездне.

Подруга отключаться не стала, но жалобы прекратила. Даже постаралась взять себя в руки в плане эмоций, отчего действовать мне стало чуточку легче.

Стараясь насколько это возможно отрешиться от собственных переживаний, я бережно убрал проржавевшее и погасшее «сердце» Миры в Анину поясную сумку, с которой девушка никогда не расставалась, получив в подарок от матери. После чего быстро обвязал веревку вокруг алтаря, а затем перекинул ее через уступ над входом в пещеру. Таким образом Оля сможет помочь мне с берега вытащить алтарь из пещеры. Но оставалась еще одна проблема, которую необходимо было решить до того, как мы выберемся: защитный барьер алтаря почти иссяк, а нам предстоит продвигаться через залежи цинтия на дне залива…

Я приложил ладони к холодному камню и влил в него почти треть своей маны. Но процесс происходил непозволительно долго из-за особенностей поглощения энергии алтарем. Так что я достал небольшой аритовый осколок и уже гораздо быстрее влил почти всю оставшуюся ману в него. А пока «подключал» осколок в качестве дополнительного питания к защите алтаря, попросил и Аню поделиться своими запасами. И тут же почувствовал, как ее магическая сила мощным потоком хлынула в кристалл, в итоге заставляя защитный барьер алтаря вспыхнуть ярче. Этого должно было хватить, чтобы мы проскочили. Задерживаться надолго мы в любом случае позволить себе не могли: воздух тонкой струйкой пузырей уходил из импровизированного акваланга, а с каждым вдохом солёная горечь во рту ощущалась все более явной.

Я дернул за веревку три раза — медленно, протяжно. Сигнал. Оля на том конце должна была понять. Я осторожно приподнял алтарь и почти сразу почувствовал, как веревка натянулась и мы медленно двинулись к выходу. Я осторожно направлял алтарь, чтобы не ударить его случайно о стены пещеры. Затем пришлось ненадолго остановиться у входа, чтобы отцепить веревку от уступа. А дальше и вовсе толку от помощи с берега почти не было, я осторожно шел по темному туннелю со своей тяжелой и драгоценной ношей, пока наконец не выбрался на дно залива.

— Симон!

Аня уже не могла себя сдерживать — при каждом вдохе воды поступало все больше, я продолжал ее стравливать, но уже успел подавиться, несмотря на всю осторожность.

— Знаю. Но повторной попытки у нас не будет. Алтарь уже под воздействием цинтия, барьер долго не продержится. Нужно спешить!

В данном случае осторожность уже играла против нас. Как только мы покинули пещеру и начали двигаться по дну залива, я понял, что так мы до берега не доберёмся. Здесь, внизу, концентрация цинтия была максимальной. Десятки, если не сотни отравленных артефактов — стрелы, обломки оружия, даже целые охотничьи сети с цинтиевыми грузилами — тускло светились в мутноватой воде. Защитный барьер на алтаре слабел на глазах.

Веревка