Вы призвали революцию - Фелинидский комиссар

Рабочие тут же разошлись, давая мне дорогу. За три прошедших года я сумел зарекомендовать себя пусть и жёстким, даже жестоким, но при этом справедливым руководителем, которому глубоко плевать на звание и связи провинившегося — обычные уборщики наказывались мной с такой же лёгкостью, как и уважаемые конструкторы и чародеи, имеющие длинный и внушительный послужной список. Соответственно, награждались они всё так же согласно своим действительным заслугам, а не чему-то иному. Так что авторитет мой на мануфактуре был незыблем и крайне высок.

— Дык эта, стараемся, — главный в компании изобретателей, дварф с густой рыжей бородой, неловко почесал затылок.

— Ну и не сомневайтесь, что ваша задумка будет представлена на самом высоком уровне — вскоре состоится выставка достижений народного хозяйства в столице, а потому готовьтесь. Будете представлять наш АртефактМаш номер один.

Окружающие, услышав подобное, немедленно загомонили. Ну да ещё бы — ВДНХ стала за проведённые всего лишь два раза ежегодно самым громким событием всей Пангеи. Артефакторика, массово развиваемая в Республике, принесла плоды — от ставших уже привычными накопителей маны в виде обработанных кристаллов, до вполне себе обыденных вещей: самоходных повозок, ручек для письма, очищающихся пергаментов и многого другого. Со всех краёв Пангеи в столицу в эти дни стекаются представители практически всех рас и государств, чтобы в восхищении наблюдать за выставленными на обозрение очередными достижениями республиканского народного хозяйства. Соответственно, изобретатели и рабочие, стоя́щие за созданием этих новинок, получали подавляющую часть внимания и славы — давно прошли те времена, когда за усилия трудового народа выгоду получала всякая шваль.

Ещё раз поздравив наших изобретателей, возвращаюсь в свой кабинет. За три прошедших года он из обычной каморки в самом углу главного здания мануфактуры превратился в настоящий центр управления огромным механизмом. Несколько писарей в приёмной постоянно получали донесения и отчёты со всех цехов, готовые немедленно предоставить сводку мне на стол, благодаря чему уже я мог передать дальше, в столицу, требования о нужных поставках или же доклад о скопившихся излишках.

За время осуществления Плана, как мы все его коротко называем, вся Республика превратилась практически в единую мануфактуру, управляемую из одного центра — столицы. В восточных землях началась засуха из-за очередного витка противостояния Царства и некромантов? Туда немедленно по сети телепортов отправлялись поставки продовольствия. В шахтах хребта никак не могут повысить выработку до требуемых величин? Из столицы в Твердыни дварфов немедленно отправлялось новое посольство, что возвращалось спустя месяц с нужными механизмами и мастерами. На западных берегах уменьшился лов рыбы из-за миграции? Рыбаки голодают и разоряются? Тут же отдаётся команда на создание новых предприятий, что готовы впитать кучу неквалифицированной рабочей силы, которая спустя год-другой вечернего обучения станет уважаемыми рабочими, а некоторые даже мастерами, совершая немыслимый по меркам бывшего королевства скачок в своём положении.

Единственная сложность — крестьяне, которые, получив земли Церкви и дворян, были не склонны отныне как-то менять свой быт. Но и здесь постепенно проблема решалась. Помимо того, что Республика отныне привлекала на свои земли просто умопомрачительное число новых граждан из прочих государств, прибывающих в поисках лучшей доли, в рядах крестьянства происходило размежевание. Кто-то разорялся, кто-то укрупнял своё хозяйство и выкупал землю у односельчан, отчего те становились батраками, уже куда как более благорасположенными к трудовой миграции на новые мануфактуры.

Не только по отчётам и обстановке перед глазами я понимал, что Республика набрала небывалую по меркам Пангеи скорость развития. Редкие посещения столицы, например, той же ВДНХ, наглядно показывали происходящие изменения. Орелара, бывшая ранее в массе своей деревянной и малоэтажной, где какие-либо сложные в постройке здания, кроме замка Оплота, Круга и королевского дворца просто-напросто отсутствовали, теперь была совсем иной.

Окраины, бывшие ранее прибежищем нищеты и мелкой преступности, к нынешнему времени были полностью расселены и снесены, уменьшив площадь города чуть ли не вполовину. Центр же был целиком обложен камнем — от улиц до самых обычных домов. Строительство не прекращалось ни на миг, и вместо мелких, узеньких, двух-трёхэтажных домиков там теперь стояли просторные многоэтажные каменные особняки, что расширило улицы и неимоверно улучшило условия жизни.

Мои родители тоже сменили место проживания и теперь могли восторгаться на постоянной основе самой настоящей канализацией и водоснабжением. Практически каждое письмо содержало в себе изумление новинками, массово вторгающимися в быт горожан и коренным образом его меняющими. Иногда, когда я в моменты отвлечения от работы задумываюсь над подобным, то не могу определиться, сколько десятков лет развития мы преодолели за эти жалкие годы. Двадцать? Тридцать? Пятьдесят?

Дальнейшая наша жизнь казалась простой и безоблачной, если бы не одно огромное но. Республика не существовала на Пангее сама по себе. У нас были соседи. Некроманты всё так же продолжали существовать, терзая Восточное Царство. Бревонь в прошлом году вторглась в Маленькое королевство, что поддержала Западная Империя и Анкрадия. Кажется, они это сделали ради привлечения Бревони в союз, заключённый против Республики. Иначе нельзя понять столь снисходительного отношения к резкому усилению соседа. Мы же, получив недвусмысленные заявления от разведки и сочувствующих, не стали открыто оказывать поддержку полуросликам, не желая в преддверии Прорыва начинать войну аж с тремя государствами одновременно. Да, у них всё равно бы не было шансов, но сколько ресурсов и жизней бы ушло на борьбу с ними? Лучше их все вложить в развитие народного хозяйства, что росло рекордными темпами. А полурослики… ну, мы свободно принимали к себе всех, обеспечивая беглецов работой, едой и кровом, а также поставляли оружие и накопители маны тем, кто решил бороться до конца. Ну а на вопли дипломатов из Бревони, якобы уличающих нас в поддержке Маленького королевства, был один ответ: это дело частных лиц, а Республика ответственности за их действия не несёт. Однажды придёт время, и наша армия сотрёт этих жалких отродий с лица Пангеи, но не сейчас.

Но не одними западниками ограничивались наши проблемы. Восточная Империя, получив самый малый кусок по итогам раздела хребта, не удовлетворилась подобным и постоянно наращивала силы на нашей границе, что в условиях стратегической важности гор вынуждало и нас постоянно держать там немалое число войск, отрывая людей и ресурсы от хозяйства. Только восточная граница была полностью спокойна — царь, получавший от нас множество важнейших товаров и оружия по весьма умеренной цене, даже не думал устраивать какие-либо провокации, полностью удовлетворённый текущими, мирными отношениями, где он