Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Раз понятно, тогда не надо меня и моих солдат… — Блевинсы посмотрели на меня вопросительно. Я поправилась. — Моих воинов считать захватчиками. Я собираюсь оставить в Уэльсе небольшой контингент, то есть часть своей армии. Они будут уважительно относится к валлийцам. Это я гарантирую. Сами они будут охранять порядок в Уэльсе и напоминать всем тем, кто захочет сюда вторгнуться, что в случае конфликта, захватчики становятся моими личными врагами. А то, что связываться со мной не стоит, знают уже многие. И англичане в том числе. Захотел Генрих Тюдор повоевать со мной, лишился флота и своей армии. И короны в том числе. Сейчас сидит у меня с женой в Вендене под присмотром. Венден — это моя столица. Я хочу это донести на народном собрании, куда и позвала представителей кланов, родов и общин Уэльса. Но я не собираюсь превращать Уэльс в часть своего королевства. Когда на трон Уэльса будет коронован национальный король валлийцев, я предоставлю вам свободу и независимость. — При последних моих словах, сохранявшие спокойствие и невозмутимость Блевинсы оживились. Стали между собой говорить на валлийском. Я терпеливо молчала, ждала. Переговорив, Бедо Блевинсон встал и извинился передо мной. Поклонился. Я жестом велела ему сесть. Он сел и задал вопрос.

— Королева, а кто станет Королём Уэльса? — Я улыбнулась.

— Скажи, Бедо, вы, валлийцы, помните же пророчество кельта Мирддина Вилта, в котором говорится, что Уэльсом будет править национальный герой валийцев и что придёт поколение отважных, сказанное им тысячу лет назад?

— Да, Ваше Величество. — Кивнул Бедо.

— Скоро это время настанет. А Королём Уэльса станет мой сын. — Все трое Блевинсов и Гиллер посмотрели на меня удивлённо. — Я поясню. Законные права на трон Уэльса будет иметь только мой сын. Не по праву сильного и по праву завоевателя. А по праву наследования того, что когда-то принадлежало его предкам. Чтобы это понять, хочу дать вам почитать два древних документа. Кто из вас знает латынь?

— Я знаю. Пишу и читаю на ней. — Ответил эсквайр. Но тут же поправился. — Правда не совсем хорошо.

— Я знаю, Ваше Величество. — Сказал младший из Блевинсов.

— Хорошо. Тогда пусть документ этот прочитает Льяшею. Этот документ был составлен тысячу триста пятьдесят лет назад. — Взяла в руки ещё один тубус. Открыла его и вытащила пергамент об отчете префекта IX Испанского легиона. Передала его Льяшею. Он сначала прочитал про себя, шевеля губами. Потом стал читать вслух уже в валлийском переводе. Когда он закончил и передал мне назад свиток, все четверо смотрели на меня вопросительно.

— Простите, Ваше Величество, но при чём здесь IX Испанский легион и право на власть в Уэльсе? Тем более этот легион воевал с германскими народами на континенте. — Задал вопрос Бедо.

— А такое. Вы запомнили, как звали легата, командующего IX Испанским?

— Гай Септимий Дука. Он был римлянином. — Ответил Ллью.

— Всё верно. Гай Септимий Дука, относился к высшей аристократии Римской Империи, патриций. А теперь ознакомьтесь вот с этим свитком. Этот документ написан был спустя двести пятьдесят лет после событий с IX Испанским легионом в Германии. — Я передала очередной свиток Льяшею. Он взял, стал читать про себя. По мере того, как он читал, глаза его всё больше расширялись. Прочитав, он поднял взгляд на меня и застыл. Бедо, его брат и эсквайр непонимающе смотрели на младшего из Блевинсов. Вот старший клана пихнул своего сына локтём. Что-то спросил по-валлийски. Льяшею словно очнулся. Стал читать вслух. Эсквайр, Бедо и Ллью выслушали младшего из Блевинсов молча. Когда он закончил и отдал свиток мне, Бедо спросил:

— То есть, легендарный Король Артур был римляниным?

— Совершенно верно. И вы запомнили, как его звали, полное его имя? Гай Арториус Дука.

— Он был потомком того легата? — Задал вопрос эсквайр.

— Да. Потомок Гая Септимия Дука и германской принцессы Боудики Небилунг. — Ответила я.

— Но я всё равно не понимаю. — Произнёс Алан. — При чём здесь римлянине Дуки и Вы, Ваше Величество? Вы же Комнина⁈ — Я улыбнулаась.

— А при том, эсквайр, что Комнины получили власть в Византийской Империи через династию Дука. Византийский кесарь, Алексей I Комнин женился на Ирине Дука. Или по другому Дукине. Августа Ирина родила мужу одиннадцать детей. Одно время династия Комниных так и называлась Комнины-Дука. Так что я и моя сестра имперская Цесаревна Елена, последние прямые потомки не только Комниных, но и Дуков. И в моём сыне, который станет сначала принцем Уэльским, а потом и Королём Уэльса сойдется древняя кровь Царей Скифов, по его отцу, моему мужу, и кровь римских патрициев, Римских Цезарей и Византийских Императоров. Кровь древней германской династии Нибелунгов. И, конечно, кровь первого из кельтских королей древнего Уэльса, легендарного Короля Артура, Гая Арториуса Дука. А теперь скажите мне, имеет ли право мой сын на трон Уэльса?

Некоторое время мы все молчали. Потом, Алан взглянул на Блевинсов. Переговорил с ними на валлийском. О чём-то немного поспорили. Замолчали, посмотрели на меня.

— Подождите меня здесь. — Я встала и прошла к себе в опочивальню. Взяла там меч в ножнах и вернулась в свой кабинет. Вытащила из ножен меч. Все четверо заворожённо смотрели, как клинок с тихим шелестом покидает ножны. Меч я положила на стол, перед ними. Глядя на этих четверых, отчётливо поняла, они уже мои. Попались. И никуда уже от меня не денутся. Будут продвигать идею о национальном Короле, потомке Короля Артура, моём сыне, который ещё даже не родился, но знать им об этом пока не надо. Всему своё время. А как вы хотели, рыбы мои⁈ Именно так и никак больше. Вы ещё не знаете на что способен изощрённый ум женщины, тем более женщины из 21 века. Да, я могу быть циничной. Могу быть жестокой и мстительной. Могу лгать, заниматься фальсификациями и подтасовками. Мне по сути на осман наплевать, но мне нужен престол Константинополя, чтобы усадить туда своего сыночка. Мне нужен престол Уэльса, для другого сыночка. И я всё сделаю, чтобы это обрело плоть и кровь. Но я могу быть и благородной, доброй, когда мне это выгодно. Когда это выгодно моим любимым и близким. Кто это сделает, как не я? И я могу любить, до слёз и до закушенных в кровь губ. Я творю историю, свою