Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

способах и видах наслаждений в плотской любви. Как самой получать наибольшее наслаждение и как максимально ублажить мужа. Фрося то краснела, то начинала возбуждённо дышать. То облизывала губы. Глаза её, по мере того, как я ей рассказывала, всё больше начинали блестеть. — Поверь, милая, что после такого, Божен вообще ни на кого смотреть, кроме тебя, не будет. Так как ты и будешь для него единственной сладкой ягодкой.

— Матушка… Это так… Я не знаю… Но я попробую… А ты ещё мне расскажешь про эту, как её…

— Камасутру?

— Да. Про неё.

— Расскажу. На первое время тебе пока хватит того, что я рассказала. Всё запомнила?

— Всё, Матушка. Вот только… — Она прикусила нижнюю губу. Смотрела на меня.

— Что не так?

— Ну, я про то, чтобы Божену уд его…

— Попробуй. Это же муж твой. Ничего плохого не будет. Только говорить об этом никому не нужно. Это только ваше с Боженом, личное, интимное. И ему скажи, чтобы языком не трепал об этом.

— Матушка, скажи, а ты так делаешь с Государём?.. Прости…

— Не извиняйся. С Государём? Конечно, делаю. И не только так. Фрося, Василий у меня уже третий муж. Так что искусство обольщения и удовлетворения супруга я знаю в достаточной степени.

— Матушка, а ты откуда знаешь про эту Камасутру?

— Я читала этот трактат, когда первый раз вышла замуж. Мне его принёс мой молодой муж, чтобы я знала, как вести себя с ним на брачном ложе… Фрося, ты отвары пьёшь? Ты случаем не понесла?

— Пью, Матушка. Не понесла. Но, Божен надеется, что я понесу.

— Рано тебе ещё. Тебе и Пауле. Вам обеим по семнадцать лет ещё. Успеете мужей своих детьми наградить. И сыновьями, и дочерями. Когда у тебя последний раз месячные были?

— Две седмицы назад. — Ответила она. Я кивнула.

— Вот и хорошо. Года через два пожалуйста. Так и скажи Божену, чтобы не доставал тебя с ребёнком.

— Я бы и сама хотела…

— Ты меня не слышишь, Фрося? Я о тебе забочусь, дурёха.

— Матушка, так у многих девушек, что замуж вышли, даже более молодыми в пятнадцать или шестнадцать лет, дети уже есть.

— Меня не интересуют остальные. Меня интересуете вы. Ты, девочки. И те отвары, которые я даю тебе пить, они не только не дают семени мужа твоего прорасти в тебе, но и укрепляют тело твоё. Готовят тебя к будущему материнству. Дарена знает, какие отвары готовить. И меня научила.

— Дарёна то сама уже второго родила. — Обижено сказала Ефросиния.

— Не сравнивай себя с ней. Дарёна поздно замуж вышла. Она старше тебя. Даже меня старше. Ей сам бог велел рожать, так как в этом деле век наш бабий короток. И не расстраивайся. У тебя ещё всё впереди. У тебя, у Паулы. У девочек… Любишь Божена?

— Люблю, Матушка. А как его не любить? Он красивый такой. И очень ласковый. Меня не обижает. И всегда что-нибудь мне приносит. Подарочки разные. Вот недавно подвеску мне подарил, серебряную. А вчера пряник сладкий мне принёс. — Она засмеялась. Я тоже улыбнулась.

— Это он так намекает тебе, что ты сладкая у него, как пряник тот. Вот и сделай ваши с ним утехи ещё слаще. В этом деле очень многое от женщины зависит. Занимайся мужем. Детьми успеешь ещё на заниматься. И ты, надеюсь, поняла, как вести себя с мужем в вашей опочивальне?

— Да, поняла.

— Будь смелее. Смотри на него шальными глазами, словно он сама сладость, которую ты хочешь получить. Улыбайся соблазнительно… Ну всё, Фрося, давай переодеваться, пойдём на бал.

Ефросиния помогла мне переодеться. Снять форму Корпуса. Надеть платье. Закрепила корону на моей голове. Сама она тоже переоделась по моему настоянию. Надела красивое платье, украшенное жемчугом. Волосы прикрыла жемчужной сеточкой. Я подкрасила ей губы. Немного добавила румян на щёки. Подправила ей брови и ресницы.

— Ну вот, красотка какая. Не каждая боярыня или дворянка имеет такие платья и обувь, Фрося. Я уже молчу про украшения. У тебя и из серебра, и из золота, жемчуга. Я тебе ещё подарю. Очень скоро. Сама себе выберешь, что захочешь. А там, поверь, будет из чего выбирать.

— Где, Матушка?

— Узнаешь, позже. Из Уэльса пойдём во Францию. Оттуда в Италию. Хочу помолится в Базилике Святого Петра.

— Где это, Матушка? — Спросила удивлённо Фрося.

— В Риме. Её построили одиннадцать столетий назад, ещё во времена первого христианского императора Константина Великого, где и захоронили останки Апостола Петра. Там же, восемь столетий назад папа Лев III короновал Карла Великого Императором Запада. Я хочу там помолится, пока базилика ещё существует.

— Почему пока, Матушка?

— Потому, что на месте базилики хотят построить Собор Святого Петра. Даже уже начали строить. Но древняя базилика пока ещё стоит. Хочу прикоснуться к её стенам, которые видели великих императоров Рима и Константинополя, а так же императоров держав, которые возникали после падения Рима. Там стены пропитаны самой историей и величием прошлого.

Мы вышли из комнаты. У дверей несли дежурство Айно с Никифором. Я закрыла на ключ дверь.

— Пойдёмте, мальчики. Потанцуем. — Велела я палатинам. Мы прошли в зал. Он был небольшой, но места для танцев хватало. Там играла музыка. Ага, это мои музыканты, которых я взяла с собой в поход. В зале кружились в вальсе пары. Все мои фрейлины были заняты. Даже Айтан, которая вальсировала со своим браатом. Когда я вошла, герольд объявил о моём появлении.

— Её Величество Королева Ливонии. — Танцующие пары остановились. Фрейлины выполнили книксен. Офицеры Корпуса встали по стойке смирно и наклонили головы. Остальные, из местных, которые тут присутствовали, низко поклонились, в том числе и женщины. Я улыбнулась и кивнула.

— Продолжайте. — Велела я. Пары вновь закружились. Увидела контр-адмирала. Подошла к нему.

— Добрый вечер, мой дорогой Князь. — Поприветствовала его. Он ещё раз склонился.

— Рад видеть тебя, Ваше Величество, в добром здравии и хорошем настроении. Разреши пригласить на вальс?

— Разрешаю. — Я засмеялась. Пандольфо протянул мне руку. Я вложила в его ладонь свою ладошку. Мы тоже закружились в танце. — Князь, я вижу, ты хорошо научился танцевать этот танец.

— Ваше Величество, не уметь танцевать вальс, польку, мазурку, полонес, уже считается дурным тоном и дикостью.