Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

правом пользовались довольно мало. Толку дворянину с зачуханной крестьянки было мало. Гораздо лучше ему было получить реальные деньги. В крайнем случае, получить лишний раз продукцией. К тому же такое поведение осуждалось церковью и светскими властями, как это не странно. По принципу, ты же дворянин, тебе разве не западло валяться с грязной крестьянкой??? Поэтому налог на женитьбу надо отменить к чёртовой матери. Мне надо, чтобы народ женился, выходил замуж и активно плодился, как в Святом Писании. Или, например, мостовой налог. Это надо было платить за проезд по мосту. Ересь? Ересь страшная, так как создаёт искусственные препятствия для свободного движения товаров. Так же отменить необходимо и внутри таможенные сборы, которые до сих пор существовали со времён, когда Уэльс состоял из нескольких королевств и княжеств. Я вообще, когда узнала об этом, была шокирована. Королевств и княжеств уже давно нет, а внутренние таможенные сборы есть. Бред какой-то. Так же планировала часть налогов снизить. Какие на треть, какие на половину.

— Матушка. — Ко мне в комнату, которую я приспособила под рабочий кабинет, заглянула Ксюша. — Мы всё сделали для организации бала. — Стояла и улыбалась. — Там уже все собираются. Офицеры армии и флота. Даже местные пришли…

— Пришли? Или…

— Ну, мальчики их попросили… Некоторых.

— Кто? Божен с Богданом?

— Ну да. Никиша ещё и Илья с солдатами. Аббас с Аайно здесь были, тебя охраняли.

— Понятно. Я знаю, как они просят, с плетью в руке и волчьей улыбкой на лице. Иди давай. Я сказала позже, значит позже.

Господи, девочкам только бы танцевать. У меня тут работы непочатый край. Хочу ознакомиться предметно с валлийскими законами принятыми при Хивеле Добром. Внимательно ознакомиться, вникнуть. Какие-то убрать, как анахронизмы, какие-то оставить. Плюс внедрить английскую систему права. Создать симбиоз. А это значит, что надо много работать. Только девочкам это прямо не скажешь. Ведь они считают, что быть Королевой, это сплошные праздники и развлечения. Ксюша смотрела на меня вопросительно и требовательно.

— Матушка???

— Ксюша, начинайте бал без меня. Я же сказала. Или мне повторить?

— Прости, Матушка. — Ксения присела в реверансе и вышла. Фрося, которая сидела на стуле и вышивала очередную рубаху Божену, фыркнула.

— Плясуньи. Им бы только плясать, Матушка.

— Пусть пляшут. Они молоды. Ты, кстати, тоже.

— Я мужняя жена, Матушка. Мне не до плясок. — Ответила Фрося. Я усмехнулась.

— Вижу. Всё рубахи своему ненаглядному вышиваешь?

— Ну да. Божен у меня красивый мужчина. А в моих рубахах будет ещё красивее. — Кивнула она.

— А на ложе тоже красивый? — Я засмеялась. Фрося покраснела, но тоже засмеялась.

— Красивый, Матушка, и ярый. Иной раз полночи спать не даёт.

— А разве это плохо, когда муж ярый такой, спать не даёт? Когда любимый мужчина любит тебя на супружеском ложе? Божен молод. Я бы удивилась, если бы он не домогался тебя. Подумала бы, что сила мужская у него иссякла. Вот тогда точно для молодой жены горе бы настало. — Мы обе смеялись.

— Ага, иссякнет у него. Он же вон здоровый какой. Бугаина. Как прижмёт, обнимет, что иногда думаю косточки мои не выдержат. — Улыбаясь ответила Ефросиния. При этом у самой глаза заблестели.

— Но ведь сладко же, Фросенька?

— Сладко, Матушка. Ничего слаще этого нет. Даже мёд диких пчёл, по сравнению с этим горчит… Матушка. — Фрося понизила голос. Придвинулась со стулом ко мне ближе. — Грешно, наверное, такое говорить, но ведь жена под мужем должна лежать тихо и благопристойно. Принимать мужа своего в себя, как в Святом Писании сказано…

— И что? — Мне стало интересно.

— Стыдно мне говорить, Матушка. Хочу у тебя совета спросить. Не откажешь?

— Спрашивай.

— Грешно это, да только я не могу тихо лежать. Стоны сладострастные сами у вырываются. Иногда даже кричу от этого. И руки мужа сами обнимают. И поцелуи ему дарю страстные. И… На встречу плоти его, что во мне двигается, лоном своим поддаюсь. То не я, тело моё само к нему тянется. Грех распутства это или как? — Фрося совсем покраснела, как помидор. И смотрела на меня умоляюще.

— Не грех, милая. Ведь он муж твой перед богом и людьми. Не грешно это, Фрося. — Я обнял её. — Именно так жена и должна любить мужа, со страстьюю в голосе и теле, которое отзывается на ласки мужа. Запомни, дорогая, всё что происходит между мужем и женой на ложе их, не грешно, всё допустимо между ними… Скажи, вы с Боженом любите то друг друга только лицом к лицу, когда он на тебя ложиться?

— Ну да. А как ещё то, Матушка? Правда он иногда хочет по другому… — Ефросиния помолчала немного, но потом решилась. — Он хотел меня на колени поставить, и чтобы я руками в постель нашу упёрлась, а он ко мне сзади пристроился. Но я не согласилась. Я что, нехристь какая? — Фрося перекрестилась. Я засмеялась. Покачала головой.

— Фрося, это абсолютно нормальное желание твоего супруга. Положение называется мужчина сзади. И нехристи тут не причём. Знаешь, далеко на юге, где нет зимы и вечное лето, есть такая страна Индия, которую с трёх сторон омывает теплый океан. Так вот, там девочек учат искусству ублажения мужчины. Называется это искусство Камасутра. Это древнеиндийский трактат о чувственной любви и чувственных наслаждениях. В трактате говорится, что видов чувственных наслаждений девять, а способов возлежаний на супружеском ложе, при которых мужчина и женщина предаются любви шестьдесят четыре. И возлежание, когда мужчина лежит на женщине лицом к лицу, всего лишь один из этих шестидесяти четырёх. Есть положения тел мужа и жены, которые гораздо более чувственные, чем то, что вы с Боженом постоянно пробуйте. Положение, когда мужчина сзади, ты себе уже представляешь. Попробуй, удиви супруга. Я уверена, что тебе самой понравится. А ещё можешь попробовать, позу «наездница».

— Это как? — Фрося смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Божен ляжет на спину, а ты сядешь на него. Примешь в себя плоть мужа и будешь двигаться на нём.

— То не грех будет, Матушка? Божен не подумает обо мне, что я гулящая?

— Не подумает. А если спросит, кто тебе о таком сказал, скажешь, что я. Но это ещё далеко не всё. — Я начала рассказывать ей о других