Печать Мары: Пламя. Книга I - Дарья и Алексей Домбровские

— Беляна, Беляночка… смотри!

Вытянула руки с куклой вперед, чуть подняв ее над головой.

— Смотри…

Насте никто не ответил. В комнате никого не было. Кроватка, лавка у окна, сундучок с одеждой, шкатулка с безделицами. И никого больше.

— Беляночка, ты где?

— Здесь! Что разоралась!

Голос Беляночки был неожиданно грубым и злым. Настя испуганно обернулась. Беляна стояла в углу, сложив на груди руки.

— Променяла меня на фарфоровую болванку!

Настя улыбнулась, но Беляна была серьезна.

— Да нет, ты что. Мы же подружки. Давай с ней вместе поиграем.

Беляна насупилась, и в этот момент по коридору послышались тяжелые мужские шаги.

* * *

Силин зашел в комнату. Остановился в дверях. Подаренная кукла сидела на кровати среди подушек. Рядом с ней была простая кукла-вязанка из лоскутов и соломы.

— Беляночка, это теперь наша Фрязинка.

Силин замер в недоумении. Настя говорила не куклам, а куда-то в сторону. Как будто обращаясь к кому-то невидимому, стоящему в углу.

— Ты что, егоза, убежала?

Настя обернулась на голос.

— Тятенька, конечно, понравилась! И мне, и Беляночке. Правда, Беляночка? Ну вот видишь!

Настя снова обернулась в угол. Силин опешил. Настя смотрела в пространство перед собой и разговаривала с невидимым собеседником. Просто в пространство перед собой. Тряпичная кукла была на кровати, и она обращалась явно не к ней. В горле у Силина стало вмиг сухо. Он хотел что-то сказать дочери, но голос сорвался. Он откашлялся, подошел к Насте, обнял ее за плечи и сказал как можно ласковее:

— Ты с кем говоришь, доченька?

Настя улыбнулась:

— Это моя подружка, Беляночка, — Настя ткнула руку в пустоту, — А это мой тятенька любимый.

Настя обернулась и порывисто обняла отца. Силин обнял ее в ответ, а сам взволнованно посмотрел за плечо дочери. Там, конечно, никого не было. Только соломенная кукла на кровати. Рваный залатанный сарафан, аккуратно расчесанные выцветшие волосы, давно поблекшие нарисованные глаза. Стараясь сохранять спокойствие, Силин спросил:

— Настенька. Это же куклу твою зовут Беляна?

— Да нет, тятенька. Это подружка моя. Она… она не совсем кукла. Ну, то есть была кукла… А теперь подружка. Она со мной играет. Она и прясть умеет, и вышивать меня научила. Вот, смотри.

Настя высвободилась из объятий, подошла к сундучку, порылась в нем и вытащила незаконченный платок на пяльцах. Отдала в руки отцу. Силин удивленно рассматривал кусок ткани, испещренный диковинными орнаментами. Работа была тонкая, явно недетская. Только местами были грубые стежки, видимо, принадлежавшие Насте. Силин задумчиво провел пальцами по нитям.

— Это ты сама сделала?

Настя кивнула. Силин молчал, подбирая слова.

— А эту твою Беляну кто-то еще видит?

— Нет, — Настя грустно замотала головой, — никто не видит.

Силин машинально повертел в руках пяльце, потом передал его дочери. Та бережно прижала его к груди. Где-то захлопали двери, зашелестели торопливые шаги. В комнату заглянула Параська.

— Барин. Я тебя обыскалась. Когда обед прикажешь подавать? Стынет все, а никто не идет!

Силин от неожиданности оторопел.

— Подожди, а Анна… хозяйка?

— А хозяйка болеют, немощь у нее. К вам, говорит, идти.

— Хорошо, сейчас… подожди.

Параська юркнула обратно за дверь. Силин хотел еще что-то спросить у Насти, но никак не мог сосредоточиться и подобрать слова.

— Так, доча. Не нравится мне твоя подружайка. Заберу я ее, пожалуй. Давай, давай ее сюда.

— Ну, тятенька. Не надо. Ну, пожалуйста.

Силин хотел взять куклу, но Настя опередила его. Выхватила ее почти из руки отца, отскочила от него и спрятала Беляночку за спину.

— Нет, тятенька, не надо!

Силин решительно подошел к дочери, хотел выхватить у нее куклу, но тут за спиной, в коридоре, хлопнула дверь в спальню Силина.

— Силин!

Голос Анны звучал слабо, но требовательно. Силин бросил взгляд на заплаканную Настю.

— Не плачь, доченька. Потом поговорим, хорошо.

Настя кивнула головой. Потом тихо, чуть слышно прошептала:

— А мне кажется, мамочка видит Беляночку.

Но Силин этого не услышал. Он уже вышел из детской навстречу жене.

* * *

Не успел Силин выйти из комнаты, как Беляна подлетела к Насте.

— Ты зачем отцу про меня сказала?!

Настя не ожидала такого напора, удивленно захлопала заплаканными глазами.

— Ну я, я… тятенька же. Как не сказать?

— Разлучит нас твой тятенька!

— Нет, ну нет же… тятенька добрый.

— Добрый, добрый… тятенька добрый, — Беляна передразнила Настю. — Заладила! Ты же знаешь — не видит меня никто.

Настя подняла голову на подругу.

— А маменька, мне кажется, видит. Она всегда на тебя смотрит, когда ко мне приходит. Я и подумала, что тятенька тоже увидит.

Беляна прошла мимо Насти, потом все-таки обернулась и обняла ее. Настя тут же уткнулась лицом в ее плечо. Беляна хотела отстраниться, потом нерешительно подняла руку и погладила Настю по волосам.

— Ну не плачь, не плачь.

Настя, не поднимая головы, прошептала:

— А вдруг тятенька правда нас разлучит?

— Не разлучит, не переживай. Не разлучит.

* * *

Беляна шла по дому, не таясь. Никто, кроме Насти и Анны, не мог ее увидеть. Первая играла с подарком отца, а вторая была ей не опасна. Беляна невольно улыбнулась. Общение с упырем ни для кого даром не проходит. Особенно, когда жертва во всем идет губителю навстречу. Как раз из-за этого Анна и могла ее видеть. Только существа из нави могут видеть друг друга. А Анна одной ногой была уже не на этом свете.

Кикимора, принявшая облик Беляны, боялась одного: что Силин разлучит ее с Настей. Мысль эта не давала ей покоя. Она только начала срастаться с девочкой, проникать в ее сознание, сливаться с ним. А тут так некстати появился Силин, а дуреха Настя решила их познакомить. Ну нет! Не позволю я тебе этого!

Беляночка хихикнула. Одна из стряпух, суетящаяся на кухне, удивленно оглянулась. Слышать она, конечно, ничего не могла, но, видимо, почувствовала присутствие мерзкого злого существа. Беляна замолчала. Все-таки нужно быть осторожнее. Спокойно дождалась, когда баба уйдет. Быстро нашла графин с вином, который предназначался Силину. Никому в доме, кроме него, венгерское вино не подавали. Да и кто пить-то будет эту сладкую патоку? Тьфу! Гадость. Она видела, как Поликарп как-то отлил себе стопочку и плевался потом, выгоняя непривычный вкус изо рта.

А теперь-то я еще сильнее подслащу заморский напиток хозяину, — подумала и улыбнулась. Сейчас.

Взяла поухватистей зеленоватого стекла графин и с трудом открыла притертую пробку. В детском обличье Кикиморы было мало сил. Собралась с мыслями. Ну, начнем.

Беляна закрыла глаза, сосредоточилась и начала