Час в копилке - Владимир Германович Корешков

Максим задумался.

– Мне понадобится десять смятых в комки тетрадных листов.

– Ты какой-то заклинатель бумаги! – засмеялись в классе.

– Сейчас поищу, – Людмила Павловна перебрала тетради на учительском столе, – вот, есть одна, ненужная… Правда, тут осталось пять листочков…

– Возьми из моей, – одноклассники наперебой стали предлагать свои тетради, доставать из рюкзаков учебники, – комкай, не жалко, можешь даже сжечь…

– Так-так-так! Ничьи тетради и книги мы портить не будем! – Людмила Павловна погрозила классу пальцем. Максим скомкал пять листов и тетрадную обложку. Встал лицом к одноклассникам, выложил бумажные комки перед собой на первой парте. На секунду им овладел ставший привычным страх: а вдруг именно сейчас везение кончится? Он облажается на глазах у всего класса? Не впервой, конечно, но так не хочется!

– Чем-то могу помочь? – уточнила учительница.

И класс тоже стал предлагать помощь.

– Когда попрошу, подкидывайте мне оставшиеся комки, – сказал Максим и взял в руки три смятых листа. Медленно начал перебрасывать их из руки в руку, на ходу придумывая, чем бы развлечь публику.

– Давайте следующий.

Людмила Павловна подбросила Максиму ещё один комок.

– Следующий.

Теперь Максим жонглировал уже пятью. Это было для него просто и обычно.

– Ещё…

Девчонка с первой парты размахнулась и сильно швырнула последний комок. Максим едва успел его подхватить. Макс вращал в руках шесть смятых листов и постепенно в голове появлялась идея номера: надо на лету все эти комки развернуть и сложить на парте в стопку. Отбросив сомнения, он вращал в руках мятые комочки, успевал разглядеть торчащие уголки и дёрнуть за них, чтобы мало-помалу из неровных шариков комки превращались снова в двойные расправленные листы.

– На двойных листочках можно не только контроши писать, – раздался выкрик. Все одноклассники столпились вокруг Максима и снимали на телефон.

Когда все листы были расправлены и уложены на парте в стопку, класс зааплодировал.

Учительница изумлённо покачала головой.

– Я такого прежде не видела. Молодец! – Она тоже захлопала, а Максим зарделся от удовольствия и смущения. Он шёл к своей парте, одноклассники тянули ему руки, хлопали по плечам и хвалили наперебой.

– Всё, всё, всё! Тишина! – Людмила Павловна призвала класс к порядку. – Переходим к теме урока…

В сторону Максовой парты прилетел ещё один скомканный листок.

– Аврора! Жонглирование окончено! Если тебе что-то срочно понадобилось сказать Таланову, подняла бы руку, я бы передала твою записку.

– Спасибо, Людмила Павловна. Извините. – Аврора смутилась, а после снова приняла деловой сосредоточенный вид. – Это не повторится.

Учительница улыбнулась и словно хотела сказать: конечно же, это повторится и ещё не раз. Но промолчала.

Макс развернул послание от Авроры. За ним пришлось залезть под парту и пошарить под ногами у сидящего впереди одноклассника.

– Теперь подождём, пока Таланов изучит корреспонденцию.

– Извините. Это не повторится, – в тон Авроре ответил Макс.

«Вечером иду в театральную студию. Ты со мной.»

После второго предложения стояла точка. Это был не вопрос.

Но всё равно Макс обернулся к Авроре и кивнул.

***

Мастера курса театральной студии «Путник» Максим внешне помнил с того злосчастного вступительного испытания. Мужчина в клетчатой рубашке. Имя его Максим забыл, но Аврора подсказала – Леонид Викторович.

Сегодня он был одет в джинсы и тёмно-синюю рубашку на кнопках. Седые волосы, как и раньше, зачёсаны назад, клинышек бороды заострён, словно педагог его проворачивает в точилке для карандашей.

Леонид Викторович протянул Максиму руку.

– Ну-с, молодой человек, Аврора уже не первый раз просит за вас! Ваше выступление в прошлый раз было…

– Дурацким, – встрял Макс.

– Я бы сказал эксцентричным и эмоциональным.

– На самом деле я готовил другие отрывки…

– А сегодня Максим нам покажет фокусы, – Аврора раскраснелась, глаза её горели, речь ускорилась. Она становилась совсем другой на этих своих курсах.

– Фокусы? Снова будете жонглировать монетками? – в тоне мастера не было и тени насмешки. – Я был абсолютно уверен, что вы сумеете освоить этот навык и ещё удивите нас!

По залу прохаживались мальчишки и девчонки в чёрных штанах и разноцветных футболках. Одни делали упражнения на растяжку, другие гримасничали у зеркала, выполняя артикуляционную гимнастику, некоторые повторяли текст роли – то глядя в распечатки, то пряча руки с листами за спину и проговаривая на память… До Макса сейчас никому не было дела.

– Могу и монетками, – усмехнулся Максим, – а могу и актёрами… Вот, например, хотите, Аврору на ладони подниму?

– Что? Нет, Таланов, ты этого не сделаешь! – Аврора спряталась за Леонида Викторовича. Максим присел на четвереньки и подставил раскрытую ладонь, будто подманивая белочку в парке.

– Доверься мне. Просто встань.

– Нет.

– Просто встань, – повторил Максим.

– Сказала же – нет! Что непонятно?

– Хочешь, я встану? – предложил мастер.

– Окей, – согласился Макс.

– Ты серьёзно? – Леонид Викторович оглянулся на Аврору и, кажется, готов был включить «заднюю».

– Серьёзно. Шагайте, а то ноги уже затекают!

– Ну, смотри, Аврорка, если я свалюсь, всю жизнь тебя потом Аварией звать буду! – шутливо пригрозил мастер. Видно было, что ему не по себе.

– Не свалитесь, – заверил Макс, мысленно умоляющий все силы, ставшие к нему благосклонными в последнее время, не оставить его именно сейчас.

– Не свалитесь, точно говорю! – прощебетала Аврора, но на всякий случай отошла.

«Леонид Викторович окажется лёгким, как пушинка, я смогу поднять его на ладони и выполню всё, что понадобится для придуманного мной трюка», – повторял про себя Максим.

– Ботинки снять?

– Не надо.

И Леонид Викторович шагнул Максу на ладонь.

В очередной раз вокруг Максима стала собираться толпа любопытных. Юные артисты отвлеклись от своих занятий, сомкнулись в круг, перешёптывались, достали телефоны.

– Не больно? У тебя там что-то хрустнуло, – сообщил мастер.

– Не бойтесь, не кости. Полетели!

И он аккуратно стал подниматься с четверенек, увлекая вверх стоящего одной ногой на ладони Леонида Викторовича. Мастер покачнулся, раздались возгласы. Казалось, преподаватель сейчас упадёт, но он устоял.

– Ласточка! – скомандовал Макс.

Леонид Викторович послушно расставил руки, чуть нагнулся и отвёл одну ногу назад. На лице его держалась натренированная актёрская улыбка, хотя желание прекратить участие в небезопасном аттракционе по-прежнему