Час в копилке - Владимир Германович Корешков

Резким – это правда. Заносчивым и высокомерным – несомненно. Он и сам это знал, но, кажется, бороться с этим не планировал. Он искренне считал, что в 68 лет остался большим ребёнком. Признавал, что ребёнком довольно избалованным и в некотором роде любимчиком Фортуны. Частые подарки судьбы воспитали в нём уверенность, что ему все вокруг должны. Это, разумеется, не прибавляло любви коллег. Их раздражала манера Олега Николаевича всех поучать. Делал он это не тактично, не вполголоса, а звучно и принародно, чтобы все заметили, какой он знающий и какие все кругом неучи. И начиная «урок», он порой так увлекался, что размазывал собеседника тонким слоем по кафельному полу. Врачи, уличённые в незнании «элементарных вещей», краснели и пыхтели под градом теоретических вопросов от старшего коллеги, а как только он уходил из ординаторской, тут же напускали на себя воинственный вид и едко замечали, что сам-то Султанов озвученную теорию давно уже не применял на практике. И многие его знания значительно устарели.

Позволял себе Олег Николаевич и довольно резкие шуточки. Вот, например, одна, из свежих, которую Султанов изрёк перед новогодним корпоративом:

– Пойдёте ли вы? – уточнила у него одна «без-году-неделя-хирург».

– Куда? На этот ваш копроратив? Я же не дурак ходить туда, где сплошное говно и крысы…

– В каком смысле? – смутилась молодая хирург, не ожидавшая подобного выпада. Она с характером Султанова вплотную прежде ещё не сталкивалась.

– А вы, детонька, латынь изучали? Слова «copro»[1] и «rat»[2], надеюсь, вам знакомы?

– Там не копро, там корпо… – попыталась возразить коллега, но навлекла на себя только новую волну гнева.

Султанов бросил на неё ледяной взгляд и, выбрав из всех доступных ему интонаций, самые менторские, произнёс:

– Детка, слово corporat происходит от слова corpus, тело, и означает «овеществляться, обретать тело». Есть даже перевод «становиться трупом». Эти все телопритирания с коллегами в танцах и пьянки до мертвецкого состояния мне не по душе! А вы мне предлагаете это ещё и за мои деньги!..

Олег Николаевич в чёрном пальто и меховой шапке-ушанке, с кожаным портфелем в руке неторопливо брёл по январской жиже. Ботинки он намоет и начистит, как только придёт домой. Забрызганные во время ходьбы подтаявшим грязным снегом брюки немедленно отправит в стиральную машину. Следующей партией постирает белые вещи и обязательно ту рубашку, что сейчас на нём. Сложный галстучный узел будет развязан, сам галстук тщательно выглажен, аккуратно свёрнут и уложен в отдельную ячейку в специально отведённой под галстуки коробке.

Живёт Олег Николаевич один, но при этом совершенно не одинок. Сын, невестка и внучка навещают его по выходным. Иногда остаются с ночёвкой. Внучка так и сама частенько забегает после школы. Обязательно собираются на все семейные торжества. Приезжает даже бывшая жена Олега – Тамара, с которой они хоть и развелись много лет назад, но всё же не потеряли связи и сохранили добрые отношения.

После развода Тамара снова вышла замуж, теперь жила в частном доме и нередко приглашала бывшего мужа в гости. В новой семье Олега считали своим, его обожал неуклюжий бассет-хаунд по кличке Холмс. Внуки Тамариного мужа называли гостя «дедушка Олег». При этом родной дедушка ничуть на подобные вольности не обижался.

Сегодня пятница. Варюта обещала прийти ночевать. Сказала, что забежит пообедать к деду после школы, а потом умчится в театральную студию. Там они готовят новую постановку, и наконец-то пришёл какой-то «чудо-парень» Максим, который умеет делать «бомбические трюки». И фамилия у него тоже как-то связана с талантом. То ли Таланин, то ли Таланов…

Про Максима Олег Николаевич от Варюты слышал и раньше, но самого паренька ни разу не видел. Кто он и что из себя представляет, дед внучку не расспрашивал, а если вдруг пытался, то получал в ответ короткое и безразличное:

– Так просто… Одноклассник…

Но чуял Олег, что внучка не просто так упоминала этого парня в разговорах. Нравится он ей. И симпатия вроде взаимная.

– Он меня Аварией никогда не дразнил. Всегда зовёт по имени, – делилась внучка, – но сам зажатый какой-то. Много может, но очень неуверенный в себе.

Это был самый длинный рассказ Варюты о Максиме.

«Авария! Ну, что за прозвище такое для красивой, стройной и точной в движениях девушки?» – досадовал дед. И то, что неведомый парень дурацкое прозвище не использует, уже склоняло его на сторону внучкиной пассии…

У продуктового магазина мысли Олега Николаевича всё ещё касались внучки, но потекли в несколько ином направлении. Варюта любит докторскую колбасу и свежий белый хлеб с чесноком из местной пекарни.

Сделав покупки, он вышел на улицу и пошёл вдоль витрин, не слишком вглядываясь в товары. Ему ничего пока не нужно, а если внучка захочет обновку, так они пойдут завтра и купят вместе.

За время пеших прогулок Олег Николаевич успевал обдумать многое. Сегодня в размышления то и дело врывалась странная женщина из ординаторской. Как она сказала её зовут? Или она не представилась?

Как бы Олег Николаевич ни бегал от практической работы, да всё же и ему довелось повидать странных пациентов. Сколько всякого бреда наслушался от лихорадящих больных и от истинно сумасшедших. Сколько проглоченных предметов повынимал из желудков. Спросишь: зачем вы несъедобное в рот потянули? Получишь разные ответы: кто случайно, кто из любопытства, кто в больницу хотел, был даже какой-то странный парень, он из ревности каблуки от туфель своей девушки отломил и проглотил, чтобы она на танцы не пошла… Сам в больнице оказался, а девушка плясала в балетках…

Но сегодняшняя посетительница не показалась Олегу Николаевичу сумасшедшей. Ему, безусловно, льстило, что в нём кто-то разглядел сверхспособности… Не давал теперь покоя давний эпизод с тёткой в деревне. Она и правда была чем-то похожа на ведьму. Да и факты собственной биографии представали в новом свете. Помимо неожиданного отпуска, был период, когда Султанову полгода подряд приходили какие-то левые деньги. Он молчал, но тихонько просил, чтобы никто никогда незаслуженных денег не попросил обратно. Никто и не попросил. Звонили из бухгалтерии, что-то говорили про незаконно начисленное, а потом дело само по себе утихло.

Знал Олег Николаевич за собой и такую особенность: если от души кому-то хорошего пожелает – сбудется. Но если вслед плюнет, так человек потом тяжело заболеет.

Султанов и прежде шутил, что подписал, вероятно, контракт с дьяволом. Слишком уж легко ему в жизни