Сага о Головастике. Уроки инопланетного мастерства - Александр Нерей

Николай снова не дрогнул, а только слегка побледнел и, через мгновение после исчезновения двуглавого морока, произнёс одно-единственное слово:

— Сойдёт.

«Наш человек», — подумал я с восхищением и приступил к короткому инструктажу.

— Спасибо, мир Семалия. Я так понял, он подумал о таком чудище, а ты смастерила. Молодец.

Теперь, дяденька, входи в пещеру, потом целься пройти её ракушечную стену насквозь. Поэтому, перед стеной жмурься и считай шаги. Где-то после шестого-седьмого все ощущения пойдут на убыль. Вот тогда и останавливайся. Будешь уже на месте. А я мигом за тобой, — растолковал я по-простому.

— А пропуск какой-то?.. Уже имею. А ощущения? Что-то вроде нескончаемого зуда. Тоже ясно. Так я пошёл?.. Я пошёл, — побеседовал сам с собой Угодник и, не оглядываясь, шагнул в адскую неизвестность – родину Цербера и Хозяйки Медной горы.

Я последовал за дядькой, побаиваясь возможных шуточек Семалии на предмет очередных двухголовых пу́гал, но всё обошлось. Угодник исчез в шершавой стене, а за ним и я потопал, привычно чеканя и считая каждый шаг, стараясь хорошенько запомнить пещерные ощущения, которых, скорее всего, лишусь сразу же после этого учебно-ознакомительного похода.

* * *

— Так ты не инопланетник? Вот дела… Нашенский, получается? А из какого мира? — услышал я дедовские голоса сквозь собственные прощальные восторги.

Посреди пещеры в свой полный четырёхметровый рост стояла красавица Образ в новом платье с замысловатой причёской и белейших туфельках, а вокруг неё толпились пара соседских Павлов и один глупо улыбавшийся Николай.

— И как это называется? — вскрикнул я в полный голос. — Я, понимаешь, на торжественное обучение человека привёл, а тут, незнамо что деется.

— Вот вам и начальство прибыло. Заждались тебя, юный друг, всегда будь юным. И взрослеть не торопись. А драться нужно, так дерись. Получи краску с кистьями, и мы удалимся восвояси. Не-не. Мешаться не будем. Бумажка с латиницей при тебе? Есть запасная, ежели что.

Так этот, что ли, тот самый вечный жид? Ни разу не похож. Ни разу. Тот старым донельзя должон быть, потому как, вечную жизнь выторговал, а вечную молодость запамятовал. Или таки тоже выторговал? — загомонили старики-разбойники и засобирались скрыться бегством. — Включи нам, красивая, дорожную цифру в седьмой… Или пятый? В Забавий нам, вот. А там мы ещё посидим, погорюем с бабкиной самогонкой и пирожками. Можете с нами пойти, люди добрые. Не обеднеем.

— Спасибо вам. Потом, как-нибудь… Обязательно навестим, — отозвался Николай, а красивая ЭВМ включила дедам выход с цифрой семь, не исчезая из нашего с ним поля зрения.

Павлы удалились, а мы начали знакомство с адом.

— Весело тут у вас, — подивился Угодник.

— Это с недавнего времени так. А до визита Катализатора никаких гостей с планет не было очень долгое время. Разрешите с вами познакомиться, или нас представит мой крёстный? — чуть ли не пропела вежливая голография электронной машины.

— Это я-то крёстный? С чего это вдруг?.. Разрешил творческие поиски? На здоровье.

Кстати. Теперь это твоя учительница и наставница, которая командует всеми перемещениями в грозди миров и за её пределами. Электронная и вычислительная машина, Объект номер Раз или Образ, и так далее. Компьютер, но, как видишь, живой и рослый.

Да. Ещё она ГУГЛОО – глобальное устройство галактической локомоверации органических объектов. То есть, нас с тобой. И, конечно, прочих инопланетных путешественников.

А это и есть тот самый Николай Григорьевич. Угодник… Будущий Угодник. Дядька мой. Только он с амнезией в обнимку семь раз переселялся с места на место, а сейчас играет роль Калики Петра Ивановича. Вот. Пробуем с ним восстановить его память, но процесс затягивается.

Да, и мы сейчас не за этим. Я отменяю распоряжение о его засылке на астероид Греноли. Потом, если сам захочет узнать все подробности жизни… Потом. Сейчас его нужно готовить к походу на планету-резервацию. На…

— Ревелию? Условно обитаемую планету Венерии-Вардакии? Значит, никакая не школа отшельников? Резервация? Вношу в память. Кого будете искать? — спросила Образ и мигом превратилась в деловую женщину, сменив цветастое платье на белую блузку и тёмную юбку, белые туфли на чёрные, а волосы убрав на затылок.

— Чудно. А лицо то же самое… Ладно. Привыкнем. Там… Ватария-Изарсия. Так, по-моему. Сверить с картотекой можно? — решил я уточнить имя бывшей начальницы Природы из этой грозди миров.

— Это и есть обвинённая и изгнанная Дарующая Жизнь. Значит, решили отыскать и извиниться? Стоящее дело. Это один Николай сделает, или вы вместе? — уточнила ЭВМ.

— Скорей всего, он один. Вдруг, у меня с телепортацией не выйдет. Так что, готовим его. А вы с нами через телевизор сможете общаться? Который в каюте? Сядем, как человеки, а вы через него всё нам расскажете. Я, заодно, мороженого налопаюсь напоследок, — размечтался я о семейных посиделках с инопланетным пломбиром в обнимку.

— Можно устроить. Вызвать лифт? — моментально согласилась Образ.

— Вызывайте, — скомандовал я.

— А как же краска с кисточками? Надписи же просили Павлы, — напомнил о себе Николай.

— Точно. Захватить её с собой? Или тут пока постоит? — спросил я у ЭВМ.

— Если вы ненадолго, тогда пусть постоит, — согласилась Образ.

— А что там писать? Много? Может, я мигом управлюсь, и поедем в твоё кафе-мороженое?

— Эй, Ви, Джи, Ди, Зет, Пи, Ар, Эс, Ю. Это я по-английски прочитал, а как по-латыни – не знаю. Сообразил?

— А шрифт? А размер какой? Чтобы деды видели? — зачастил дядька вопросами.

— Главное, чтобы они не мешали фосфоресцирующим символам. Сделайте их мельче и ниже моих, или крупнее и выше. Активировать? Сейчас займётесь? — среагировала деловая женщина.

— Активируйте. Не хочу пока от вас уходить, — согласился Николай-художник.

Цифры на ракушечной стене включились, а деловая тётенька Образ исчезла. Не просто исчезла, а включила вместо себя огромное ярко-белое солнце, осветив тем самым всё пространство пещеры для удобства творчества новоиспечённого писаря-маляра, чем угодно пытавшегося отвлечь себя от основной работы. Работы по превращению в полноценного дядьку Угодника.

— И что? Тут же цифры. А мне нужно буквы, — опешил художник.

— Цифра три – буква Эй. Четыре – Ви. Бери список. С ним