Последний полёт. Книга первая: Исход - Ван Ваныч

Впрочем, прикинув предстоящий объем задач, наше хорошее настроение испарилось, как снег под лучами весеннего солнышка. Но раньше сядешь- раньше выйдешь, эээ...хотел сказать, раньше встанешь- раньше ляжешь... Ммм, как-то опять не то, что хотел сказать, вырисовывается. В принципе, неважно, в этой словесной конструкции только одно слово все мои помыслы выражает- раньше. Потому, забив на грустные мысли, схватились за топоры- за каменные- и отправились на лесоповал,- валить деревья. Всё в точности по заранее задуманному плану.

Так-то, нужно сказать, после последней победы, у нас в хозяйстве появились во множестве и бронзовые топоры, но использовать подобное сокровище (не шучу- именно такова ценность этого обычного для меня инструмента в здешних лесах) для строительства додуматься "смог" только я. И на моё предложение использовать их для рубки деревьев- посмотрели, как на идиота...

Так и прошёл наш первый день на берегу реки в трудах и заботах от рассвета до заката, с редкими перерывами на перекус, а после его окончания мы попадали кто- где, не в силах передвигаться. И то стоит учесть- много ли малолеткам надо. Даже и с небольшой- по их силам- помощью стариков. Ночь пролетела мигом: вроде только что глаза закрыл, а уже вставать надо, но есть такое слово- надо. Встаёшь- и идёшь...

На этот раз поработали сучкорубами, и тут я натурально вспотел, бегая и присматривая- боялся, что кто-нибудь из парней себе по ноге топором тюкнет(бывали такие случаи с моими знакомыми по прошлой жизни, причём совсем не малолетними). Делов- то: дурное дело- нехитрое, но в данном случае- обошлось...

Не обошлось позже, когда я уже немного расслабился, ведь главное сделали, осталось получившиеся брёвна всего лишь к воде скатить. Вроде просто: толкни- оно и покатится, но это я так думал, беспокойный Римпе так не считал и каким-то непонятным образом умудрился подсунуть- видимо, лишнее- под бревно. Крику было много, и аз многогрешный, должен сказать, отметился. Переволновался за этого оболтуса, но обошлось без перелома. Хотя последнее не точно- принимая во внимание уровень столпившихся на крики специалистов и их советы.

Впрочем, люди, понимая чем грозит промедление, лишь посмотрели на человеческую глупость, пожали плечами, и поспешили закончить начатое. Здесь не нужно никого подгонять, как бы не наоборот- мне приходится сдерживать их рвение, чреватое травмами- думаете каким образом нога Рима оказалась под бревном? Поспешил...

День постепенно пошёл на склон, а на берегу скопилось достаточное для задуманного количество брёвен, и мы остановились перевести дух. Ненадолго, к сожалению, но глядя на неумолимо уходящее за горизонт светило, поневоле схватишься за инструмент и побежишь- ведь сегодня (опять же по плану) плот (цель всех работ) должен качаться на волнах, с тем, чтобы уже завтра с утра можно было отчалить от негостеприимных берегов.

Быстро стемнело, а мы ещё не закончили, пришлось ставить факелы, и при их неверном свете заканчивать задуманное. Сложили брёвна, стянули как могли, и вроде как получилось похожим на задуманное образом, но внутри меня подтачивало беспокойство- такие дела предпочёл бы завершать при дневном свете. Вдруг, что упустили, или, не дай духи, не так сделали, эдак можно и утонуть невзначай- но, увы, время не ждёт. И приходится рисковать, в надежде, что обойдётся без сюрпризов... Как в таких условиях не появиться богу Авось?

Привязали плот покрепче к растущим у самого берега соснам и отправились спать. А с утра опять бедлам: нужно же больше двух десятков людей разместить, да плюс к тому- кучу барахла (слово какое, однако, негативное, но в данном случае- тем более, что тащить его никуда теперь не надо, вода сама понесёт- имеющее прямо противоположное значение,- оно играет значительную роль в нашем выживании) и провизию пристроить. Плот постепенно, под тяжестью начал опускаться, отчего мы, наблюдавшие, все пришли в волнение, но когда из трёх рядов остался лишь последний над водой, то стабилизировался, и более признаков уйти на дно не подавал.

Плот получился большой- метров семь в ширину и до десяти в длину- и неповоротливый. Шесть упершихся шестов, с трудом оттолкнули его от берега. Но дальше пошло чуть полегче: течение мягко подхватило- знай подправляй- наш "Ноев ковчег" и понесло к океану,- или куда оно там впадает.

С географией здесь почти никак: знают лишь район окружностью примерно в несколько дневных переходов вокруг поселения- до соседних, и знают достаточно неплохо. Чуть более расплывчато имеют понятие о расположении соседних племён, а ещё дальше- туман, в который мы, не от хорошей жизни, так уж получилось, готовы нынче окунуться.

Течение мягко журчит, унося наш плот мечты в неизвестную даль, но на палубе царит тишина- все с какой-то тоской провожают взглядами убегающие прочь родные берега. Но вот по моей команде стукнули шесты, подправляя движение нашего "корабля", заплакал ребёнок- и все как будто проснулись, зашевелились, засуетились. У каждого нашлись какие-то дела, отчего началось беспорядочное движение, которые в условиях нашей тесноты, нередко приводили к крикам и ругани. Я в такое не вмешивался, более наблюдая, как дед Микко с такими проблемами справляется. Посмотрел. Ну, что сказать, увидел патриархат во весь рост: встанет, гаркнет что-нибудь наподобие: "Цыц, курицы!"- и тишина. Даже интересно стало: дома он тоже- когда его жена жива была- так командовал? Равняйсь! Смирно! Крууугом!..

Но вообще, если честно, не очень-то и интересно, подобное и в прошлой жизни наблюдал. На нашем плавающем средстве, в условиях скученности и неминуемых потому склок, наверное, только так и нужно. Другое дело в семье- такое нежелательно. С улыбкой взглянул на Герду, которая почувствовав внимание обернулась и тоже улыбнулась ответно- нет, не нужно такое. Махнула мне призывно рукой, указывая на узелок- и я, ответно кивнул головой. Действительно, уже и солнце в зените, и в животе какие-то намёки нехорошие пошли- пора поснедать.

К вечеру, неспешно перемещаясь со скоростью течения, мы достигли места впадения нашей реки в другую, и вот тут, обозревая открывшиеся перед взором водные просторы, в моей душе что-то дрогнуло- уж очень картина какой-то знакомой показалась. Будто на мгновение в детство заглянул- на родную моему сердцу Волгу...

Но морок быстро спал: я подмечал отличия: река из моей прошлой жизни была всегда многолюдной, на воде сновали суда от самых мелких лодок до стремительных "Ракет", по берегам высились многочисленные дома и дачи, а леса никогда не были столь густыми- в отличие от нынешних. Про сегодняшних людей говорить нечего- они как будто попрятались,