Немое Заклинание - Николай Павлович Иванников

Маркиз де Бомбель недоуменно сдвинул брови.

— Друг мой, а вы кем приходитесь принцессе? — поинтересовался он. — Брат? Отец? Или, быть может, душевный друг? Мне кажется, что вы не до конца поняли, как в Сагаре принято обходиться с душевными друзьями царственных особ… Обер-вахмистр Глапп просто забыл в карете свой пистолет! И завтра ему за это отрубят конечности, а следом снесут и его светлую голову. Вам тоже не терпится составить ему компанию? Князь Ульрих может исполнить ваше желание одним движением руки!

Кристоф совсем не хотел составить компанию несчастному обер-вахмистру Глаппу, и потому ничего более говорить не стал. Замолчал и насупился, словно это именно маркиз де Бомбель был виноват в том, что с герром Глаппом обошлись в Сагаре столь несправедливо.

А сам маркиз тем временем зорко осматривал ряды придворных.

— Барон Марбах стоит справа от трона, неподалеку от вашей принцессы, — говорил он негромко, чтобы слышать его могли только мы с Кристофом. — Это для него необычно, ведь чаще всего он стоит именно на месте принцессы, чтобы иметь возможность подсказывать князю на ухо.

— Надеюсь, он не занимает ее трона, — шепнул я. — Это могло бы выглядеть очень двусмысленно.

— Поверьте, друг мой, барон мечтал бы об этом, — с свою очередь шепнул Франсуа. — Да и Великий князь ничего не имел бы против. И никто не посмел бы сказать ни слова возражения. Наверняка нашлись бы и те, кто отнесся бы к этому с восторгом… Я уже говорил вам, что нравы Сагарского княжества в последнее время упали до самой низшей точки.

— И что же помешало одноглазому барону пристроить свой зад на свободный трон? — поинтересовался Кристоф. — Или он с некоторых пор не может использовать для сиденья устройства, сделанные по его чертежам?

Маркиз коротко хохотнул, довольный шуткой, и одобряюще похлопал Завадского по плечу. И сообщил:

— Эти два трона были изготовлены почти триста лет назад, и барон Марбах не имеет к ним, по счастью, никакого отношения. А пристроить свой зад на свободный трон барону помешал маркграф Хардинер. Насколько мне известно, у них состоялся серьезный разговор, после которого Маттиас Марбах принял решение больше никогда не претендовать на место супруги Великого князя.

— Тьфу! — сплюнул я в сердцах. — Это даже по-французски звучит мерзко, друг мой! А повторить эти слова по-русски я вообще никогда не решусь.

— Вы очень чувствительны, мсье. Мой вам совет: если не хотите сойти с ума с Сагаре, то берите пример с меня — начните пить!

— Спасибо, Франсуа, но я приберегу ваш совет для более подходящего случая. К тому же задерживаться здесь надолго я не собираюсь… Вы можете объяснить, что здесь сейчас происходит?

— Ну, это не сложно! Иностранные посланники зачитывают свои приветствия для будущей княгини.

— А разве вы не иностранный посланник, дорогой Франсуа? Разве вы не должны зачитывать приветственные слова для будущей княгини? — резонно поинтересовался Кристоф.

Маркиз звонко шлепнул себя ладошкой по лбу.

— Черт меня подери, проклятая забывчивость! Это же неплохая возможность замолвить слово за мсье Глаппа перед Великим князем!

И де Бомбель принялся протискиваться сквозь толпу придворных по направлению к трону. Спустя несколько минут, после того, как на смену прусскому послу к трону вышел посланник португальской короны и зачитал свое приветствие, пред Великим князем Ульрихом предстал маркиз де Бомбель. Он был немного растрепанный и пьяный, но говорил при этом вполне членораздельно.

От имени своего славного короля Людовика Пятнадцатого он приветствовал юную принцессу и поздравил ее с благополучным прибытием в Сагаринус. При этом он не забыл отметить, что путь ее сопровождался некоторыми трудностями, преодолеть которые ей помогли ее преданные спутники.

Затем он стал говорить значительно тише, и я уже не мог расслышать его слов. К тому же те самые две русские дамы неподалеку от нас все время шушукались и мешали прислушиваться.

Я увидел, как изменилась в лице принцесса Фике, как с жаром принялась что-то объяснять князю Ульриху. Выслушав, ее Великий князь нахмурился и жестом дал понять маркизу, что он может быть свободен. Де Бомбель сразу склонился в глубоком поклоне и, пятясь, отошел к толпе придворных. Его место тут же занял голландский посол.

— Плохо дело, господа, — сообщил маркиз, вернувшись к нам. — Великий князь не хочет ничего слышать о помиловании мсье Глаппа. По его мнению, эта казнь должна послужить напоминанием для тех, кто успел позабыть, какое наказание следует за непочтительным отношение к княжеской особе.

— Непочтительным⁈ — Кристоф вскинул вверх обе руки. — Что же такого непочтительного было в поведении герра Глаппа в отношении принцессы, что его хотят убить столь жестоким образом⁈

— Мсье Завадский, не забывайтесь! — резко одернул я своего неофита. — Маркиз де Бомбель делает все, чтобы выручить нашего друга, а ваши слова звучат как обвинение.

Кристоф тут же потупился.

— Извините, мсье… — буркнул он. — Я повел себя невежливо. Со мной такое порой случается.

Маркиз отвечать ему не стал, лишь понимающе кивнул. Затем вытянул шею, всматриваясь куда-то вдаль, и сообщил:

— Вижу Хардинера, он беседует с британским посланником… Еще не все потеряно, друзья мои, еще не все потеряно! Алексей, вы кажется хотели быть представленным маркграфу? Удобнее случая нам вряд ли представится.

И с этими словами он устремился в обход толпы куда-то в сторону витража, на котором был изображен сурового вида бородатый человек в тонкой короне с четырьмя лучами, увенчанными красными камнями. Кто-то из древних князей, вероятно. Мы с Кристофом за маркизом едва поспевали.

Остановившись в нескольких шагах от маркграфа, мы сделали вид, что просто наблюдаем за церемонией, однако при этом продолжали следить, когда же британец перестанет болтать и удалится прочь.

Через пару минут тот оставил наконец Хардинера в покое и отошел, а маркиз де Бомбель очень быстро, пока никто другой не занял внимание маркграфа, подошел к нему и церемонно поклонился. Хардинер ответил ему коротким наклоном головы.

— Ваше сиятельство, — сказал ему маркиз, — разрешите представить вам моих новых друзей…

Он указал на нас с Кристофом, и мы не замедлили подойти.

— Господин Сумароков и господин Завадский прибыли в Великое княжество из Санкт-Петербурга по служебной надобности. Они сопровождали принцессу Ангальт-Цербстскую до самого Сагаринуса.

Хардинер с неподдельным интересом осмотрел нас с Кристофом.

— Весьма рад знакомству, господа,