Рука Короля Солнца - Дж. Т. Грейтхаус

Я нашел Вестника в медицинской палатке, он стоял возле солдата, чья правая рука была забинтована и висела на перевязи. Он что-то говорил, но смолк, когда я соскочил с седла и бросил поводья часовому.

– Что произошло? – спросил я, сначала у Вестника, а потом у раненого. – Где Иволга?

Солдат посмотрел на Вестника, и тот жестом разрешил ему говорить.

– Они застали нас врасплох, – сказал солдат. – Мы шли по туннелям шахты на север, в сторону города. Затем увидели новый туннель – недавно выкопанный, – он уходил от главного на восток. Некоторые из нас хотели вернуться – ведь нам удалось узнать то, что требовалось, – но мастер Иволга решил продолжать, чтобы выяснить, в какую часть города вел новый туннель. И мы пошли дальше. Мы приглушили свет фонарей, оставив лишь тоненькие лучики света… – Он сделал глубокий вдох, на его лице появилась гримаса, и он потер забинтованное плечо. – Но что-то нас выдало. Из темноты на нас напал кабан, ранил двоих солдат, затем превратился в женщину, которая наполнила весь туннель огнем, и я… побежал.

– Ты правильно поступил, – сказал ему Вестник. – Тебе удалось принести нам полезную информацию, к тому же твоя правая рука сильно обожжена. Нет стыда в том, чтобы желать уцелеть.

Солдат кивнул, но тревога не исчезла с его лица.

– А мастер Иволга? – спросил я, чувствуя, что в горле у меня пересохло и начала кружиться голова. – Ты видел, как он умер?

– Нет, – ответил солдат. – Весь туннель был заполнен огнем.

– Однако ты оттуда выбрался. Возможно, ему также удалось, – сказал я и повернулся к Вестнику. – Если мы атакуем, то сможем его спасти.

– Или Яростная-Волчица убьет его и остальных пленников, перед тем как сбежать, – возразил Вестник. – Если он еще жив.

– Я не стану считать, что он мертв! – воскликнул я.

– Я ничего не намерен считать, – коротко ответил Вестник, – главное для нас – уничтожить Яростную-Волчицу.

– Тогда я ее убью. – Холод пробежал по моей спине, когда я понял, что сейчас сказал.

И, пока я думал о гибели Иволги, в темных уголках моего разума начал формироваться план.

Вестник прищурился.

– Как?

Я приподнял рукав, чтобы показать красноватый оттенок кожи.

– Я наполовину найэни и выгляжу как один из них. Я сумею проникнуть в Железный город, отыщу Иволгу, а потом найду Яростную-Волчицу и убью ее при помощи боевой магии. Как только вы почувствуете ее след, можно будет начать атаку на город. Мы сможем спасти жизнь Иволги!

Вестник тяжело вздохнул.

– Ты говоришь на их языке?

– Меня научила бабушка. – Только теперь я сообразил, что открыл Вестнику больше, чем следовало.

Прежде Вестник не знал о моем запрещенном образовании, но я дал ему подсказку – если, конечно, он обратит на нее внимание.

Он медленно кивнул, поглаживая пальцами завитки бороды.

– А что ты станешь делать, когда они увидят твою тетраграмму? – спросил Вестник.

– Дайте мне бинт, – потребовал я у одного из врачей.

Он протянул мне кусок ткани.

– Вот смотрите, – сказал я, бинтуя левую руку и запястье. – Я оденусь как крестьянин и скажу, что хочу к ним присоединиться. Я смогу пройти через рудник.

– Это опрометчиво, Ольха, – запротестовал Вестник. – Если тебя поймают…

– То Яростная-Волчица почти наверняка сбежит, – сказал я, – но я смогу прорваться, если вы в это время пойдете на приступ города. У вас есть план лучше?

Он вздохнул.

– Нет, – признал Вестник, – пока нет.

– Тогда я уйду после наступления сумерек.

Я решил подойти к городу с юга. С той стороны находились деревни, часть из которых еще не подверглась набегам, и мое появление из одной из них выглядело бы достаточно правдоподобно – ведь кто-то из крестьян вполне мог бывать в городе раньше и знать о рудниках. В любом случае такая история могла убедить повстанцев – едва ли стоило говорить им, что я оказался в шахтах случайно.

Я надел потрепанный плащ, грязные штаны, старую рубашку и крестьянские сандалии и направился через подлесок на юго-запад, сворачивая к входу в шахту и освещая себе путь узким лучом побитой лампы. В сгустившихся сумерках и под непрекращавшимся дождем я ориентировался по памяти, чувствуя, как урчит в животе и громко стучит пульс в ушах.

Мне дважды пришлось вернуться, но я наконец нашел дорогу с колеей, которая, как сказал разведчик, вела к шахтам, и начал подниматься вверх по склону, снова и снова повторяя придуманную для часовых историю. Я решил, что, как только пройду мимо них, сразу попытаюсь отыскать Иволгу. А потом найду Яростную-Волчицу и убью ее, хотя мысль об этом вызывала у меня ужас – прежде я никогда никого не убивал.

После того как она будет мертва, я вернусь к Иволге и буду его защищать, пока Вестник и солдаты штурмом не возьмут стену.

Шахта разинула свою пасть на склоне утеса, неровная тропинка была подобна вывалившемуся изо рта языку, деревянные ступени походили на неровные зубы. Я попытался отыскать силуэты под ближайшими деревьями и у окутанного тенями входа, но никого не увидел. И судороги не сковали мои мышцы, как если бы я почувствовал след магии ведьмы, прятавшейся где-то в ветвях наверху. Возможно, здесь и имелись часовые, но они находились где-то дальше.

Пол туннеля уходил вниз, но без неба и ветвей деревьев только ощущение тяжести подсказывало мне, что я спускался. Отчаянно бившееся сердце и нараставший страх исказили мое чувство времени.

Я не знаю, как долго я шел, могу лишь сказать, что рассмеялся от облегчения, когда увидел новый, отходивший в сторону туннель, о котором рассказал уцелевший разведчик.

Значит, я шел в правильном направлении. Я подумал, что раз меня до сих пор не заметили найэни, это должно было произойти очень скоро, если я буду продолжать идти дальше. Я в последний раз повторил заготовленную ложь, вспоминая слова на языке найэни, которые мне предстояло произнести. Язык показался мне тупым и тяжелым, как ржавая сталь, слишком долго остававшаяся в ножнах.

Сделав глубокий вдох – словно собирался начать Железный танец, – я вошел в туннель. Он был узким и тесным, неровный пол уходил вверх. Воздух показался мне густым, тяжелым и горячим.

Я представил, как разбойники найэни идут по туннелю один за другим, в доспехах и с оружием в руках. Приходилось ли им так же бороться с паникой, когда они крались по туннелю, или будущее сражение помогало им превратить страх в ярость? Я обнаружил, что лучше представлять их