Жаркое лето 43-го - Владимир Геннадьевич Поселягин

и сообщить что мы свои, мехгруппа Басова, так что у своих сели, могут быть спокойны. Да и мой «ИС» не узнать невозможно. Стрелок плох был, ноги перебиты, это снаряд зенитки рванул. Пришлось постараться, но вытянули парня, перебинтовал его, лубки наложил. Самого парня уложили по верх мешков с припасами, тент частично снять пришлось, его командир, в звании лейтенанта, с ним был, удерживал, помогал. Машина гружённая, мягкий ход. Это вторая, к первой кухня прицеплена. Мы проехали брод и так добрались до леса, пришлось двигаться рядом с опушкой, снося несколько постов огнём, что блокировали тех, кто спрятался в лесу. Хватило уничтожения трёх, остальные просто убирались с нашего пути, так и двигались пока на карте большим зелёным пятном не показались узницы и те немногие из выживших бойцов мехгруппы Басова, что их охраняли. Узницы почти в километре в глубине леса, а вот на самой опушке три метки бойцов из стрелкового взвода. Я послал двух красноармейцев из своих, к счастью опознание прошло быстро. Вы даже не представляет каким счастьем лучилось лицо лейтенанта Петрова, командира стрелкового взвода, когда тот радостный, доложившись, сразу сдал все дела мне как старшему по званию. Потому что он уже не мог. Чего не мог, я не понял, но признал его требования законными. Я зам Басова, Петров мой подчинённый и теперь всё на мне.

Лейтенант доложил мне, кто выжил из нашей мехгруппы. Выжили два отделения стрелков, два миномётчика, трое разведчиков, медик, старшина, целиком экипаж сержанта Гурова. Все зенитчики, частично стрелки и миномётчики погибли с Басовым. Жаль радиста и рация взвода тоже была потеряна, связи с Большой Землёй нет, а у Петрова восемьсот сорок две узницы под опекой и приказ из штаба охранять любой ценой. Кстати, старшина уже забрал обе машины с припасами и особенно кухню, которой больше всего порадовался. Ну и из нескольких узниц сформировал поварскую команду. Там у кухни уже труба дымилась. Вот так выслушав его, узнал какие есть требования у медика, тот уже закончил оперировать раненого стрелка с штурмовика, ну и старлей описал свои нужны. Причём самая важная, которая перевешивает все, меня изрядно позабавила. Узницам требовались гигиенические средства. Прокладки если проще. А вот не из чего их сделать. Пришлось два тюка с простынями из хлопка купить и отдать медику. Их начали аккуратно резать и распределять. Ну с острым вопросом решили, будем и с остальными решать. Экипаж Гурова уже осваивал «тридцатьчетвёрку», мой экипаж обслуживал тяж, я же занимался проблемами узниц. С голодом вопрос решили, те что вынесли уже подъели, так что, то что мы привезли, хватит дня на три. Самая главная проблема, ввезти их отсюда. Нужна связь. Придётся доставать мою трофейную рацию. Петрову я поручил оборону и тот радостный ускакал расставлять посты, я же занимался делом.

Основные вопросы решены, лагерь узниц окружен секретами, мне ещё и карта помогает. Шесть секретов в глубине леса, остальные на опушке, где укрыты танки и грузовики. Кстати, Петров технику не сохранил, на них штурмовики налетели, так он технику подставил, а сам с опекаемыми в стороне отсиделся. Немцы с удовольствием жгли свои же бывшие машины. Я же достал рацию, подключил к питанию, к батареям, растянул антенну, мне помогали подростки, половину уже к делу пристроили, остальных пока распределяли, тут старшина командовал, я ему велел из подростков и некоторых узниц хозвзвод сформировать, чтобы делом занять. В общем, надел наушники на голову, нашёл нужную волну и начал вызывать штаб управления мангруппами. Канал и позывные я знал. Отозвались сразу, как будто ждали. Возможно и ждали. Доложился по ситуации, по потерям, о гибели Басова те уже знали, дал координаты где находимся, с просьбой выслать самолёты. Велели ночью ждать и готовить площадку. Говорили не открытым текстом, а кодовыми словами. При мне блокнот, где те записаны, расписывался за него, в случае чего должен был уничтожить. Кстати, коды только для нашей мангруппы, у остальных они другие. После этого я выгнал танки наружу, поставил их на возвышенностях, там по пять бойцов копали окопы в полный профиль, а узниц отправил равнять площадку. Успели к моменту, когда стемнело, а там и по рации сигнал пришёл, что летит пять бортов, да ещё «Ли–2» прислали, их всего половина в штате транспортного полка.

Посадка прошла благополучно, большое поле, тут и больше самолётов сядет. Немцы на удивление пассивно себя вели, могли и артиллерию подтянуть и накрыть поле, однако ничего такого не было. Пара разведгрупп пытались подойти, так и накрыли фугасами тяжа, он у нас тут самая большая дубинка. Карта подсказала где немцы, помогла. Хотя о причинах пассивности немцев у меня есть догадка. Те в панике, Шестаков где-то тут. Видимо где-то я засветился своим нагибаторством. На транспортниках доставили то, что я заказывал. Взвод бойцов, снова стрелков прислали, ещё пополнение для первого взвода, тридцать снарядов для моего «ИСа», сотня для «Т–34», припасы и миски. Обычные миски. Пусть кухню по два раза запускали, готовили, чтобы всех накормить, но не в чем есть, по очереди из котелков ели. И ложек мало. А ложки и миски вес небольшой имели, пять сотен штук, шесть мешков, вот и прислали. Я тут не светился со своим магазином. Забрали всех лётчиков и раненых, и подростков, а также часть узниц. Те хрупкие, вес небольшой, даже на пол садили, по пятьдесят входили на борт. Где-то двести шестьдесят пассажиров отправили. Старшине сразу легче стало, но не сильно, всё равно два раза в котлы закладывать, шестьсот узниц оставалось, но летела следующая партия самолётов, полоса, подготовленная нами, была признана годной. Грузовики уже разгрузили, туда снаряды, канистры с топливом и припасы уходили. Надо ещё техники добыть. Что по лётчикам, приказ отправлять их первым же бортом был из штаба фронта, вот и выполняли. Да, воины неба здорово нас выручали, так что приказ считался правильным. В этот раз было два «Ли–2», ещё один «Дуглас», тот же «Ли–2», но постройки США, видимо довоенный, тут ленд-лиза не было, американцы пускали всё на создание своей армии. Да и британцам было туго, что уж там. Тут я их нагнул в Африке. Именно из-за отсутствия ленд-лиза в Красной Армии очень трепетное отношение к трофеям, их сразу ставят в строй, если целые, или отправляют на ремонт, так что когда началось наступление, немало автомобилей германского производства, или постройки тех заводов что на них работали, вошли в состав советских армейских подразделений. Так вот, было три транспортника и шесть одномоторных грузовых и пассажирских самолётов, обычно те брали по семь-восемь пассажиров, а тут по десять-двенадцать. Как пассажиры на борту, немедленно взлетали. Всего два рейса за ночь, но двести семнадцать узниц отправили. Осталось чуть меньше четырёх сотен, самые крепкие и бойкие. К слову, если кто думает, что тут одни наши русские девчата, то огорчу, не все. Были и полячки, и еврейки из разных стран, и британки, даже финки были, но немного. Еврейки самые бойкие, просили их первыми отправить, но тут медик смотрел по физическому состоянию. Меня штурмом брали, но и тут как стена, говорил, что и до них очередь дойдёт, следующей ночью остальных вывезут.

Стоит отметить несколько моментов. В следующий раз принимать самолёты в другом месте будем. Немцы конечно тут прощёлкали, но скоро подтянут силы, так что следующим вечером узниц поведут через лес на другую сторону, там разведчики нашли отличный луг, с твёрдым покрытием. Наши самолёты сядут, там будем принимать. Одним из первых бортов прибыл особист, последним бортом тот и улетел. Осматривал оба танка, делал фото. Мой экипаж показывал. То, что краска свежая, это видно, красили явно где-то под открытом небом наспех, много жучков под краской. Видны контуры креста на башне моего тяжа. По «тридцатьчетвёрке» работал. Я как неплохой инженер указывал ему на много моментов. Танк