Хозяин антимагии #5 - Миф Базаров

Подошёл к нему, остальные меня даже не заметили, увлечённые спором о форме крыла.

— Евгений Константинович, что здесь происходит?

— Творят, — старый путешественник обвёл рукой комнату. — Творят наше будущее. Ваше поручение исследовать воздушный сектор миров требует нового подхода.

— Но позвольте, у Фердинанда же был воздушный корабль.

— Был и остался, но уж слишком он маленький. Нужен дирижабль больше, надёжнее и мощнее.

В этот момент меня заметил Цеппелин. Его глаза загорелись.

— Граф! Идеальное время! Посмотрите на эти расчёты подъёмной силы, которые сделала Мила! А ваш инженер Черепанов просто гений! Он предлагает использовать для каркаса не дерево, а лёгкие сплавы.

Черепанов, скромно потупившись, что-то пробормотал про «малое дело», но было видно, что он счастлив участвовать в разработке.

Я не мог не присоединиться к обсуждению. Эта кипучая деятельность, которую тут затеяли, заряжала энергией. Мы погрузились в обсуждение будущего воздушных экспедиций, необходимости создания целого флота дирижаблей для исследования земель за внешним кольцом колоний.

— Ефим Алексеевич, как ты думаешь, когда можно будет сделать этот большой корабль? — поинтересовался я.

Черепанов почесал затылок.

— Сложный вопрос, ваше сиятельство. Если всё пойдёт как по маслу… месяцев девять. Может, шесть. Но тут надо многое проверять. Делать ведь будем впервые.

— Справимся быстрее! Для такого дела и ночей не жалко! — Цеппелин энергично хлопнул его по плечу.

Я одобрил их начинания, пообещав финансирование и доступ ко всем нашим ресурсам. Глядя на товарищей, я понимал, что дальнейшей моей задачей будет покорение неба.

Следующие три недели пролетели в напряжённой работе. Утверждение проектов, решение текущих проблем, создание новых производственных линий.

Но я находил время и для семьи, и для главного дела рода Пестовых — работы по изучению антимагического вещества, его сплавов, свойств и создания антимагических модулей, как для «Руссо-Балта», так и для новых разработок.

Эту работу я не доверял никому.

В тишине своей лаборатории я превращал драгоценный чёрный порошок, привезённый Павловым, в матово-чёрные пластины.

Дважды я выбирался с Тасей на прогулки за рулём. Она управляла автомобилем с поразительными для новичка уверенностью и азартом. Я с ужасом и гордостью наблюдал, как моя младшая сестра, вчерашняя девочка, уверенно ведёт машину по просёлочным дорогам, словно заправский гонщик. Не удивлюсь, если, когда появится возможность полетать, она будет одной из первых.

— Когда ты меня магии учить будешь? — не унималась Тася.

— Сначала достойно сдай теоретический курс, который я тебе дал прочитать, — отшучивался я. — Без знания основ магических потоков никуда.

Она скорчила в ответ рожицу, но глаза горели.

Эти моменты отвлечения были мне необходимы. Они напоминали, ради чего я вообще всё это затеял.

Подкрадывался день моего отъезда в Балтийск, он как раз совпадал с открытием театрального сезона в «Павловске». И мы с семьёй не могли этого пропустить.

К станции подали мой личный вагон, уже прицепленный к составу. Вся семья: я, мама и невероятно взволнованная Тася разместилась с полным комфортом.

У каждого было по своему купе, а ещё гостиная и кабинет.

Тася всю дорогу не умолкала ни на секунду, перечисляя всех знаменитостей, которые, по слухам, должны были присутствовать на открытии.

— Ты не представляешь, Кирилл, — говорила она, — вся элита центральной колонии только и говорит об этом! Все ждут не дождутся!

Мама многозначительно взглянула на меня поверх кружки с чаем.

— Да, Кирилл, я слышала, там будет очень много… интересных девушек на выданье из хороших семей. Тебе ведь уже девятнадцать, не помешало бы о будущем подумать.

— Мама, ради бога, — застонал я с наигранным отчаянием. — Дайте немного пожить!

— Кирилл… — возмущённо протянула она.

— То есть, сначала делами рода заняться, империю построить, а уж потом о браке подумать ты мне не дашь?

— Я уже всё устроила. Завтра на открытии вокзала я тебя познакомлю с несколькими интересными девушками.

Я так громко и отчаянно вздохнул, что даже сестра рассмеялась.

Поезд тронулся, плавно набирая ход.

Откинулся на бархатную спинку кресла, глядя в окно. Мимо проносились яркие афиши, рекламирующие открытие вокзала в «Павловске».

На мгновение я поймал собственное отражение: молодое лицо с усталыми, но пылающими идеями глазами, а за ним уплывающий перрон, уже охваченный суетой нового дня.

Почувствовал, как мир расширяется не только вширь благодаря стальным рельсам. Он ещё обретал глубину, новые культурные слои, которые я сам же и закладывал.

Этот вокзал в «Павловске» стал моим главным стратегическим ходом. Он был не просто транспортным узлом и магнитом для талантов.

Он станет главным моим оружием. Оружием куда более тонким и мощным, чем любая пушка или антимагическая пластина.

Пока местные князьки и губернаторы пытались править через указы и налоги, я создал нечто иное — центральный хаб, точку сбора всей колониальной элиты.

А где элита — там и информация. Самые свежие сплетни, неозвученные планы администрации, коммерческие секреты конкурентов, настроения в обществе — всё это будет литься рекой в стенах моего вокзала.

Я буду знать о происходящем в колониях больше и раньше, чем любой губернатор, сидящий в кабинете.

Но что ещё важнее — я буду формировать реальность.

Влияние — это не только знание. Это возможность задавать тон, диктовать моду, определять, что престижно, а что нет.

Смогу возвышать одних и мягко отодвигать в тень других, создавая лояльную мне сеть из самых влиятельных людей империи.

Это и есть настоящая власть.

Не грубая сила, требующая постоянного применения, а мягкая, культурная гегемония.

Власть, которая не приказывает, а предлагает.

Не заставляет, а соблазняет.

Они сами будут стремиться в моё пространство, сами будут делиться со мной секретами, даже не осознавая этого.

Смотрел на убегающие рельсы, и на моих губах появилась лёгкая улыбка.

Они думали, что я всего лишь строю дороги и вокзалы.

Они и не подозревали, что я строю новую нервную систему для всей колониальной империи. И её главным мозгом буду я.

Глава 18

Колёса моего вагона, прицепленного к хвосту пассажирского состава из центральной колонии, запели по-иному. Поезд сбавил ход, и я наконец оторвался от окна.

Сейчас состав плавно въезжал под арочные своды главного вокзала Павловска.

Это была не сквозная платформа, куда поезда заскакивали на пятнадцать минут, чтобы вскоре устремиться дальше. Это была конечная остановка, ведущая в место роскоши и развлечений.

Поезд, с шипением выпуская остатки пара, замер у идеально отполированного