Господин Тарановский - Дмитрий Шимохин

Операция была рассчитана по минутам. Двое казаков, скользнув тенями вперед, точными, тяжелыми ударами рукоятей револьверов по затылкам бесшумно сняли сонных часовых. Путь был чист.

По резкому свисту отряд, как стая волков, ворвался в спящее стойбище.

И тишина взорвалась. Загремели сразу десятки выстрелов из ружей и револьверов. Со всех сторон раздались дикие, яростные крики. Это был управляемый, с режиссированный хаос, рассчитанный на максимальный шумовой эффект. Из юрт донеслись испуганные женские визги, и тут же им ответил оглушительный, панический лай сотен сторожевых псов. Все должно было выглядеть как жестокий, внезапный налет.

Основная группа подлетела к большой, богатой юрте нойона Эрдэни. Не тратя времени, Скобелев лично полоснул ножом по войлочной двери и с криком «Вперед!» ворвался внутрь.

В тусклом свете догорающего очага они увидели перепуганного нойона, пытавшегося схватиться за саблю. Короткий удар — и он отлетел в сторону. Его жена истошно закричала. Бойцы, не обращая на них внимания, нашли того, за кем пришли — молодого, лет шестнадцати, парня. Это был сын нойона и его наследник. Он пытался сопротивляться, но все было тщетно. Ему на голову тут же накинули грубый холщовый мешок, скрутили руки и выволокли наружу, волоча по земле.

Вся операция заняла не больше пяти минут.

Так же внезапно, как и начался, шум стих. Отряд, увозя с собой брыкающегося пленника, вырвался из стойбища и растаял в ночной тьме. За их спинами остались крики, плач и вой собак — идеальная картина разграбленного и униженного улуса.

Это была блестяще разыгранная партия. Налет не был настоящим. Он был до мелочей согласован с самим Эрдэни-нойоном во время ночной встречи у костра, после того как я озвучил свой план.

«Вы не можете добровольно дать мне заложников, — сказал я тогда. — Но никто не сможет обвинить вас в измене, если я заберу их у вас силой».

В течение той же ночи еще два таких же отряда «атаковали» стойбища других колеблющихся нойонов, «похитив» их наследников.

Теперь у цинского амбаня не будет к ним никаких претензий. Все в степи знали, что нойоны стали жертвой внезапного и неотвратимого нападения.Теперь в глазах Цинов нойоны не были предателями: их стойбища разграблены, их сыновья в плену у безжалостного, не знающего пощады Белого Нойона. Теперь у них было идеальное, оплаченное показным унижением алиби, позволявшее им ничего не предпринимать, когда начнется большая война.

На следующий день я не стал ждать, пока Найдан-ван позовет меня. Я пришел к нему сам. В его большую юрту-ставку я вошел не один. Меня сопровождали Изя, совершенно сроднившийся со своей новой ролью буддийского монаха, и невозмутимый хамбо-лама Джамьян-гэгэн.

Найдан-ван сидел в окружении своих военачальников, их лица были мрачны. Они все еще обсуждали вчерашний провальный военный совет.

— Нойон, ты говорил, что боишься удара в спину, — начал я без предисловий, и все разговоры тут же стихли. — Этой угрозы больше нет.

По моему знаку двое моих казаков ввели в юрту молодых монголов. Это были сыновья Эрдэни и других «нейтральных» нойонов. Найдан-ван и его нойоны вскочили, их руки легли на рукояти сабель. В глазах читался шок.

— Я передаю их под твою защиту и твою ответственность. Теперь их отцы не посмеют и шелохнуться. Они будут молиться за нашу победу, потому что отныне судьба их родов — в твоих руках.

Пока Найдан-ван, ошеломленный такой дерзостью совершенного, пытался осознать произошедшее и решить что-либо, я приказал внести второй свой аргумент.

— Тащи! — коротко бросил я казакам у входа.

Четверо дюжих бойцов, кряхтя, внесли в юрту и с глухим, тяжелым стуком опустили на ковер окованный железом дорожный сундук. Я подошел и одним движением откинул тяжелую крышку. В тусклом свете, проникавшем сквозь дымовое отверстие, юрта наполнилась тусклым, тяжелым, маслянистым блеском золотых слитков.

Глаза всех присутствовавших монголов устремились к этому зрелищу.

— Война требует денег, — мой голос звучал ровно и деловито. — На содержание твоего растущего войска, на наем новых воинов, на провиант. Вот. Здесь триста тысяч рублей золотом. Это мой заем нашему общему делу. Деньги ты вернешь с процентами. После победы. Тут достаточно, чтобы привлечь к себе новых воинов и устроить поход!

Найдан-ван растерянно смотрел то на золото, то на пленников, то на меня. И тут раздался спокойный голос хамбо-ламы.

— Пророчество свершилось, и путь указан, — произнес он. — Мои люди, все гэгэны и хувараки, пойдут вместе с войском. Они будут ходить среди твоих воинов, нойон, и объяснять им волю Неба. Они будут говорить, что переход через великую пустыню Гоби — это не просто поход, а священное паломничество, очищающее душу. Твои воины не будут бояться ни жажды, ни смерти, потому что их путь благословлен. Поторопись, нойон: удача не будет ждать вечно! Не отвергай дар Неба, иначе вызовешь его гнев!

Все аргументы Найдан-вана были разбиты, все поводы оставаться в Монголии — ниспровергнуты. Его тылы были обеспечены самым невероятным образом. В то же время мудрый нойон понял наш намек: если он и сейчас не объявит о выступлении, у повстанцев может появиться и другой вождь. Мандата Неба так легко лишиться…

Найдан-ван медленно поднялся во весь свой могучй рост.

— Белый Нойон… — его голос звучал глухо, в нем смешались восхищение, досада и смирение. — Твоя хитрость сравнима только с силой твоего небесного огня.

Он сделал паузу, расправил плечи, повернулся к своим людям, и в его голосе снова зазвучал металл лидера.

— Готовьте войско. Мы выступаем на юг.

Неделя ушла на то, чтобы превратить дикую орду в подобие армии. Лагерь у стен Улясутая гудел, как потревоженный гигантский улей. Шла лихорадочная подготовка к великому походу, о котором теперь говорили во всех юртах.

В своей штабной палатке я провел последнее совещание. Вокруг стола с огромной, разложенной картой Китая собрались все: Гурко, Найдан-ван, другие степные князья, бледный от волнения Чернов, мрачный Осман-бек.

— Итак, господа. Наш путь лежит на юго-восток. Но пойдем мы разными дорогами.

На карте змеилось два маршрута. Один, жирный и прямой, шел через пустыню Гоби к сердцу Китая. Другой, тонкий и извилистый, уходил на восток, в сторону Маньчжурии.

— Иосиф Владимирович, — обратился я к Гурко. — Вы ведете основные силы. В вашем подчинении — все наши роты, отряд уйгуров Осман-бека и вся армия Найдан-вана. Изя Шнеерсон и ламы идут с вами в качестве советников. Ваша задача — перейти Гоби, пока весенние дожди еще дают воду