Полукровка 3 - Василий Горъ

— Этот монолог пугает. На уровне ощущений. Ибо заставляет поверить, что ты — в диком бешенстве и уже включил в турборежим ту самую фантазию, которая позволила поставить на колени Объединенную Европу…

— То есть, можно отправлять? — на всякий случай спросил я, и девчонка насмешливо фыркнула:

— Не «можно», а «нужно»!

Отправил. Потом представил результаты жалобы Цесаревичу, мысленно ужаснулся, неспешно встал из-за стола, подошел к Завадской, стоявшей возле окна, подхватил на руки, опустился в отдельно стоящее кресло, «уронил» его спинку пониже и закрыл глаза.

Кара благодарно чмокнула меня в щеку, немного поерзала, устраиваясь поудобнее, и расслабилась. А после того, как я запустил пальцы в волосы на ее затылке, еле слышно призналась, что обожает мои руки, и растворилась в удовольствии.

Мне тоже было здорово. Поэтому появление мигающего конвертика на панели уведомлений ТК вызвало раздражение. Впрочем, стоило кинуть взгляд в поле «Отправитель», как раздражение сменилось нетерпением, и я вернул напарницу из нирваны коротеньким утверждением:

— Мариш, пришел ответ Переверзева!

— Врубай! — потребовала она, спрыгнула на пол, помогла поднять спинку кресла и вернулась на мои колени.

Врубил, вгляделся в мрачное лицо генерала и почему-то решил, что мое сообщение оказалось жестковатым и разозлило. Ан нет:

— Здравствуйте, Тор Ульфович. Вы абсолютно правы: спускать такое неуважение к нашему ведомству действительно нельзя. Но в этом конкретном случае использование ваших методик возмездия будет перебором. Поэтому с охамевшими гражданскими разберемся мы. А ваша единственная задача — максимально быстро доставить сюда, в Новомосковск, Марию Александровну Костину и Маргариту Викторовну Верещагину. Кстати, полковник Андреев получил все необходимые распоряжения, так что де-юре ваши подруги уже отправлены в командировку. И последнее: ваши друзья, вступившиеся за их честь, отсидят на гауптвахте ровно сутки. Ибо все-таки нарушили ряд законов. А потом вернутся к учебе. На этом все. Если не считать того, что вам стоит заглянуть в приаттаченный файл. Всего хорошего и до связи…

— И что там за файл? — спросила Кара.

— Подписка о неразглашении… — ответил я, проглядел первый абзац и добавил: — Автографы девчонок под этой конкретной позволят им кататься на «Наваждениях» и заглядывать в наши командирские каюты.

— Чувствую, перелет будет веселым… — хихикнула она и посерьезнела: — Ладно, я бегу поднимать всю троицу, а ты одевайся и жди нас в коридоре.

Оделся, вышел в общий коридор и уже буквально минуты через четыре мысленно порадовался навыкам, нарабатываемым в военных академиях — девчата, толком не успевшие отключиться, вынеслись из гостевой квартиры уже одетыми и выстроились передо мной в одну шеренгу.

Я оглядел заспанные мордашки «пьянчужек» и помог им проснуться:

— Рит, Маш, прошу прощения за грубость изложения, но главам ваших родов вот-вот настанет жопа. Какая именно, пока не знаю, зато знаю, что вас пригласили ею полюбоваться.

— Охренеть! — тоже не очень культурно выразилась Костина. А ее коллега по несчастью весело хохотнула:

— Не-не-не, это слово смягчать не надо: в этом контексте оно звучит, как песня!

Мы поржали, и я продолжил объяснения. Только поймал взгляд Даши:

— Солнце, на Белогорье вызвали только нас четверых. И настоятельно попросили поторопиться. Но мы обязательно вернемся и порадуем тебя чем-нибудь особо приятным.

— Ловлю на слове!

— И еще: парни отсидят на гауптвахте целые сутки. Типа, были наказаны за нарушения Закона. Так что после того, как выйдут, от моего имени пожми каждому руку. На этом все: мы очень торопимся…

Она проводила нас до флаеров, расцеловала и смотрела вслед до тех пор, пока мы не вылетели наружу.

Кстати, право управлять «Буревестником» Верещагиной узурпировала Марина, так что втопили мы на пределе возможностей этой машины, долетели до Аникеево ненамного медленнее, чем если бы неслись на «Волнах», в темпе «прорвались» к своему ангару, заглушили двигатели, выбрались из машин и ответили на немые вопросы подруг:

— Это тоже МДРК. Только чуть повеселее, чем «Химеры». Кстати, с вас автографы. Вот под этими документами…

Прочитали. Подмахнули. Прислали мне. И превратились в слух.

— Рит, составишь мне компанию на время мотаний по этой системе? — спросила Марина Верещагину.

Та утвердительно кивнула. Поэтому я подхватил Костину под локоток, поднял в трюм своего «Наваждения», завел во вторую каюту, выдал скафандр и приказал заполнить. Потом ушел к себе, переоделся, снова вышел на первую палубу, немного подождал и утащил девчонку в рубку. А там зафиксировал в кресле Умника, приказал Фениксу «подмять» Ариадну, «заглянул» в рубку Завадской и затянул Машу в пилотский интерфейс вторым темпом. После чего слегка расстроил:

— Вот так мы видим окружающий мир… при отображении абсолютного минимума необходимой информации. Головокружение и тошнота, которые не могли не появиться, должны пройти в течение нескольких минут — в данный момент твоя вестибулярка пребывает в шоке, но скоро адаптируется, и тебе станет полегче… О, Марина с Ритой тоже нарисовались в рубке и усаживаются в кресла. Так что я пока отвлекусь и займусь делом…

…Костина с Верещагиной адаптировались к новому типу восприятия окружающей действительности ближе к концу «коридора». Поэтому я провел наши МДРК сравнительно недалеко от орбитальной крепости, показал дамам, как выглядит «вблизи» тяжелый ударный крейсер «Пересвет», и лихо обошел стартующий рейсовик. Впрочем, разогнался на половинной тяге антигравов, ибо был не готов «раздувать» наши сигнатуры даже в условно мирной системе. А потом дал искинам команду затаскивать нас во внутрисистемный прыжок, и все время пребывания в гипере веселил «штурмана» пилотскими байками.

Перед выходом в обычное пространство у ЗП-десять снова посерьезнел. Слава богу, впустую: на сканерах нарисовались усиленная патрульная группа наших ВКС, наши минные кластеры и наши масс-детекторы. Так что Кара в темпе пристыковала свое «Наваждение» к моему, вместе с Ритой спустилась в трюм и припахала дроидов для перемещения одной отдельно взятой тушки с аппарели на аппарель.

Разгон прошел штатно. Уход на струну через «единичку», естественно, тоже. Поэтому я перевел борт в зеленый режим, вернул в отсеки воздух, помог Маше отцепиться от кресла и пригласил в лифт. А через несколько секунд вытолкал на первую палубу, вышел следом, поймал взгляд напарницы, полный веселого предвкушения, и обратился к «пассажиркам»:

— Следующие сорок два часа мы проведем в гипере, так что, по логике, можно расслабиться. В нашем с Карой представлении слово «расслабление» неотделимо от понятий «комфорт», «уют» и «нега». А так как мы — личности не только героические, но и