Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

развития все на свете. — Закончив с супом, Эйнен принялся за мясо. Двумя пальцами он выуживал его из миски и жевал, постоянно вытирая тыльной стороной ладони подбородок. — Рахаим живет столько, сколько только может прожить Небесный солдат. Наверняка он знает больше, чем многие библиотеки.

— Это было жутко.

На мгновение появились фиолетовые глаза, а затем Эйнен кивнул.

— Еще никогда я не испытывал такого, Северянин, — прошептал островитянин. — видит Великая Черепаха, это нечто невообразимое. Я даже не слышал о том, чтобы человека можно было так легко лишить его сил.

Хаджар вспомнил специальный яд, наносимый на шип рабского ошейника. Видимо, о том же подумал и Эйнен, потому как следующую четверть часа они шли в тишине.

Доев, вытерли миски песком и тряпками и убрали в легкие заплечные мешки. С такими ходили все охранники. Держали в них суточный запас воды и провианта.

Просто на всякий случай.

— С другой стороны, теперь мы знаем, что именно скрывал Рахаим и его компания, — со вздохом заметил Хаджар. По привычке он пытался в любой ситуации найти и светлую сторону.

— Так уж ли знаем, Северянин? — Эту фразу Эйнен произнес уже на родном языке. — Если Рахаим действительно охотится за эликсиром, то зачем об этом всем рассказывать и демонстрировать яд? И я ни на секунду не сомневаюсь, что ему было прекрасно известно о твоем знакомстве с этой отравой.

Хаджар не стал спорить. Если Рахаим знал о прошлом одного из своего охранников, то должен быть в курсе и о яде. В конце концов, барды сложили отдельную песню о том, как Безумный Генерал спасал своего бравого лейтенанта.

— И что старик делал столько дней в Курхадане? — продолжал Эйнен. — Я внимательно изучил твою карту, Хаджар. Мы могли бы сэкономить едва ли не месяц, если бы вместо Курхадана отправились в другой оазис.

— Может, с ним нет договора.

— Как раз таки наоборот, — покачал головой Эйнен, — это именно с Курхаданом договорились в самый последний момент.

Хаджар посмотрел на островитянина. Его осенило…

— Харад. Он уезжал вовсе не к бедуинам. А к посыльному Умара… Иначе бы мы не застали Харада и вождя племени в разгаре торга. У них на это было бы достаточно времени.

— Именно так. Нас оставили разбираться с мелкими сошками, чтобы по-тихому решить все вопросы с шейхом.

Хаджар устало вздохнул и потер переносицу. Как же было просто на войне. Ты знаешь, где твой враг и знаешь, что он задумал… Хотя бы в глобальном плане — он банально хотел тебя убить.

Ты придумывал способ, как обхитрить противника. С честью и достоинством… если получалось. Если нет, то наглостью и коварством.

Здесь же, в, казалось бы, мертвом море из песка, по тебе ползали ядовитые змеи, а ты лишь гадал — когда же они ужалят. Самое забавное, с лицом пьяного маньяка приходилось радостно набрасывать на себя все больше и больше этих самых змей.

Впереди Ильмена о чем-то жарко спорила с Шакхом. Удивительно, как на их примере легко прослеживался принцип “чем меньше женщину мы любим…”. Стоило парнишке перестать бегать за воительницей, как они едва ли не поменялись ролями.

Нет, Ильмена не испытывала к Шакху никаких теплых чувств, но теперь хотя бы не игнорировала. Предпочитала с ходу броситься в словесную перепалку, порой доходящую до весьма кровавых спаррингов.

До членовредительства не доходило, так что их никто особо не контролировал. Взрослые люди — сами разберутся. Главное, чтобы службе не мешало.

— Как думаешь, тот охранник, чье место она заняла, действительно “случайно” попал в беду?

Эйнен никак не отреагировал на вопрос. Наверное, ему, как и Хаджару, не очень-то хотелось искать ответ. Потому что в случае если не случайно, то они не просто набрасывали на себя ядовитых змей, а еще при этом стояли по пояс в зыбучих песках. Стояли и надеялись, что их спасет чудо.

— Сейчас бы не помешала добрая драка, — вздохнул Хаджар, переходя на пустынный. — Разбойников бы кто привел. Ну хоть пару десятков. Так, чтобы не скучно было.

— Злость выместить хочешь?

— Скорее — бессилие.

Позади послышалось легкое шуршание перьев и неприятное фырканье. Хаджару уже не требовалось оборачиваться, чтобы узнать в приближающемся всаднике Харада. Его пустынный ворон всегда как-то по-особенному фыркал. Так же неприятно, как и его хозяин.

— Мечты сбываются, варвар, — насмешливо бросил Харад. — В трех днях к юго-востоку мы заметили банду разбойников. Три тысячи, может, чуть больше всадников на воронах. Движутся к нам.

— Что говорят Рахаим с Шакаром? — тут же оживился Хаджар, напрочь игнорируя тон и выражение лица главы разведки.

— Они не хотят сворачивать. Говорят, пришло время омыть караван боем. На рассвете мы встаем лагерем. Вы с Эйненом отвечаете за левый фланг обороны.

С этими словами Харад дернул за поводья, развернул своего монстра, и вместе они умчались куда-то вперед. Торопились донести новость до остальных охранников.

— Вот не знаю, Северянин, — блеснули фиолетовые глаза, — благодарить тебя за сглаз или вызвать на поединок.

— Побереги силы для разбойников.

— Придется, — вздохнул островитянин, — придется…

Глава 323

С самого утра день начался как-то неправильно. Когда каравану сообщили о приближении банды разбойников, Хаджар ожидал начала паники. Ну или по меньшей мере роста уровня беспокойства. Плача детей, метания матерей, желания отцов взять в руки оружие.

Но…

Ничего из перечисленного Хаджар так и не дождался. Народ воспринял новости с безмятежностью ленивого тигра, которому рассказали о том, что в лес вошли охотники.

Тигр знал, что до начала загона еще много времени, и спокойно отдыхал. Так же и “пассажиры” в караване. После броска из Курхадана и пережитой осады они были рады целым суткам привала. И неважно, что эти сутки впоследствии могли обернуться для них лишним месяцем в пути.

Распрягая дилижансы и повозки, народ шутил и смеялся. Дети продолжали носиться вокруг взрослых. Зачастую они больше мешали, чем помогали, но горели желанием внести свой, пусть и небольшой, но вклад в общее дело.

Тем, кто постарше, доверяли снимать рессоры с колес. Потом приходили мужчины и снимали сами колеса. Их укладывали внутрь дилижансов. Те же, в свою очередь, выстраивали кругом вокруг импровизированного лагерного укрепления.

Самые высокие из повозок ставили по “углам” импровизированного круга. Круг получался не самый ровный.