Маска Феба - Владимир Георгиевич Босин

Пошло движение, противник сразу пошёл ва-банк. В атаку. Ну а так, как я не умею уклоняться от ударов, то и сам пошёл вперёд. Нырок и я нарвался на удар коленом. А ведь договаривались, что коленом не бьём. Рот сразу наполнился кровью, в голове зашумело. Но я уже зацепил его ноги. Прошёл накат, скручиванием я начал мотать его арене. Парень хрипит и пытается меня бодануть. Локтем и головой. Ну ничего, он сейчас у меня немножко поработает манекеном. «Рычаг», потом переворот с захватом руки сбоку. Неплохо так накатик прошёл. А теперь давай покажем маме настоящий Нельсон. Ладно, ладонь подмышку и на затылочек. Ну ты и наел гриву. И вообще у тебя кто папаша был, быком или бараном? Волоснёй зарос по макушку, натуральная обезьяна. Кувырок вперёд и мальчик хорошенько так приложился личиком. Куда же ты так торопишься, я ещё не закончил. И не рассчитывай, что я тебя спать уложу. А теперь давай сюда ручку. Вот так, молодец. Я перевернул его, фиксируя ногами корпус и шею, а руку тяну к себе. Рычаг на локоть и он начинает рычать, мотая головой. Никто не запрещал проводить болевой. А я не знаю, стоить его калечить или пожалеть. Судья стал на колено рядом, но схватку не останавливает.

Парень не знает, как просить снисхождения. Вместо стука по земле он орёт. Звучно так.

Всё, бой остановлен. Боксёра в полуобморочном состоянии уносят с арены. Не стал я делать из него инвалида, хотя стоило бы. Через месячишко сможет приступить к тренировкам. Если захочет, конечно.

Ну и рожа, у меня разбит нос и шатаются два зуба. Кровищи натекло от того, что губы тоже пострадали. Там в Колизее я только протёр лицо. А сейчас в номере, собираюсь привести себя в порядок.

Стук в дверь заставил меня защипеть от боли. Это я потревожил нос и опять потекла кровь.

— Гюстав, ну какого чёрта? — охранник у двери может пропустить только моего напарника. У него приказ никого не пускать.

Вот так сюрприз, графиня ди Кастильоне собственной персоною. Женщина пристально смотрит на меня. Она не решается войти в номер. Я бы тоже поостерегся. Стоит раздетый по пояс громила с разбитой рожей и свирепо смотрит на бедную и хрупкую девушку, — разрешишь? — и не дожидаясь приглашения, она скользнула внутрь. Мне только и осталось посмотреть на стоящего в сторонке охранника. Тот делает вид, что ничего нет происходит.

Джина смотрит на меня с непонятной полуулыбкой, будто не знает, смеяться ей или плакать. Потом она сунула руку в сумочку и достала платок. Я не успел удержать её рук и она принялась протирать моё лицо.

— Ну зачем, Джина, платок испортишь, — на это она толкнула меня в кресло. А потом сев на корточки начала слюнявить платочек и протирать мне лицо. Мне только и осталось, что закрыть глаза.

— Всё, милый теперь тебя можно выводить в люди. Женщина села на боковинку кресла. А её рука нырнула в мою грязные вихри. Она начала успокаивающе массировать мне голову.

— Ты на меня сердишься? Обижен? Не надо. Это моя жизнь и так распорядилась судьба, — я попытался подняться, — нет, ничего не говори, — её маленькая ручка решительно упёрлась мне в грудь.

— Я всё понимаю, нам не нужно видеться. Я сейчас пойду, а ты останешься.

У девушки трясутся губы, не ужели она ко мне неравнодушна?

В это время в дверь постучали и Джина отпрянула. А когда я встал, она поднялась на цыпочки и нежно, невесомо коснулась своими губами моих. Потом торопливо сунула руку в ридикюль и ткнула мне в руку пухлый пакет, — а это тебе на память. Я знаю, ты этого хотел.

Джина ушла, а Гюстав принялся что-то мне рассказывать. А вот у меня от этого всего крыша едет. В буквальном смысле.

А потом я лежал в ванне с горячей водой, и какая-то девушка нежно водила по моему телу мягкой мочалкой. Но я был далеко.

А утром за завтраком с Гюставом я решил полюбопытствовать, что там в конвертике? Какая-то грамота с печатями и несколько листов мелким шрифтом. Видя мои мучения, Гюстав просто забрал у меня бумаги. Внимательно ознакомившись с ним он перебросил их мне обратно, — ну, мой друг. Вас можно поздравить, Вы теперь целый барон и, пожалуй, мне теперь нужно вас звать месье де Саутин. Это именной эдикт нашего президента Наполеона III. Неплохо для иностранца, который в стране менее трёх лет.

И в самом деле вписано моё имя и через несколько строчек баронский титул. Это получается, что Джина напоследок выпросила у своего царственного любовничка для меня эту бумаженцию?

А мой сотрапезник улыбается, наблюдая за моими эмоциями:

— Да не переживай ты так. Это тебя ни к чему не обязывает. Кроме того, что теперь ты можешь подать просьбу о предоставлении тебе французского гражданства.

Вскоре мне стал ясен скепсис моего товарища. Всё просто, этот титул тут весьма распространён. Им награждают чуть не каждого встречного и поперечного.

Французская революция уничтожила дворянские привилегии и тем самым подорвала этот институт. Наполеон I вообще решил создать новое, подвластное ему дворянство, награждая своих подданых майоратами. Хартия 1814 года хоть формально, но наделяла всех равными правами. А на деле позволила старому дворянству возобновить, а новому — удержать свои титулы. Но с 1832 года в уголовный кодекс были приняты значительные изменения. Теоретически теперь любой француз мог принять дворянский титул. Пришедший к власти Наполеон III решил вернуть старые законы и придержал регулирование вопроса о титулах. Теперь только он сам мог наделить дворянским титулом. Ну, понятно тех, кто это заслужил. Видимо я таки и заслужил, потому что в сопроводительных бумагах указано, что меня награждают за заслуги в деле патриотического воспитания рабочей молодёжи. Знакомая формулировка, но мне без разницы, за что меня оценил господин президент. А бумага пусть лежит, кушать не просит.

Тревожный стук в дверь заставили меня подскочить в постели посреди ночи. Так стучат тогда, когда имеется серьёзная угроза. В дверях моя соседка. Мари в ночной рубашке, стоит на одной ноге, упираясь руками в косяк. Губы трясутся, в глазах слёзы, — Мишель, там Жан. Ему плохо, упал, помоги умоляю.

Запутавшись в штанах, я кинулся на