Маска Феба - Владимир Георгиевич Босин

Эту штуковину умельцы сделали из лёгкого и прочного бамбука. Конструкция базировалась на пояс и верхнюю часть бедра. Она, как бы принимала на себя часть нагрузки и позволяла слабеньким мышцам двигать ногу. Но внешне это напоминало обучения малыша ходьбе. Ведь мозг Мари упорно отказывался принять тот факт, что на эту ногу можно наступать.

Помню тот день, когда мы поехали в наш клуб. Здесь Мари ещё не была. Вот я и решил пожить здесь несколько дней. Да-да, у нас есть десяток номеров для желающих задержаться на ночь. Так вот, поздно вечером я потащил девушку в бассейн. Он находился в новой пристройке и неизменно пользовался успехом. Но в эти часы тут никого. Кроме нас.

Только тускло светит светильник, освещая тёмную воду.

— Я боюсь, — девушка вцепилась в мою руку.

— Дурочка, ты же со мной. Тебе понравится, обещаю.

Я в трико, девушка в ночной рубашке. Ну нет у нас ничего для купания. Зато есть желание. Я держу её на руках и осторожно спускаюсь по ступенькам. Когда её ноги коснулись воды, она взвизгнула. Тогда я решил не резать слона по кусочкам и резко опустился в воду. Мою шею неожиданно сильно сжали тоненькие ручки, — Мари, если ты меня задушишь, то кто будет тебе помогать учиться плавать.

— Как плавать? Ты же сказал, что это просто ванна.

— Ну да, ванна, только большая. И ещё вода делает чудеса и тебе очень полезно научиться плавать, — больше возражений не поступало.

Я начал аккуратно вращаться вокруг своей оси, позволяя ей почувствовать водную среду. А потом разжал её руки и завел свои под неё. Под шею и одно известное место. Теперь девушка лежит в воде, чуть подрабатывая руками и, по-моему, ей нравится.

Мы провели здесь три дня, больше я не мог. Нужно было уезжать на турнир. Разумеется, с Мари. Так вот каждый вечер после десяти часов мы спускались в бассейн. Только я попросил оставлять нам больше светильников. Когда появилось достаточно света, мою сестрицу стало не выгнать из воды. Она вдруг поняла, что может ходить по дну и нога почти не болит. А ещё ей понравилось плавать, ну так по-собачьи. Перебирая лапками. И если поначалу я её придерживал, то потом просто соорудил ей пробковый пояс.

Не знаю даже как сказать это моей девочке. За четыре месяца она научилась ходить с приспособлением профессора. У неё стали получаться прогулки минут по сорок с Марселем. Уж не знаю, о чём они там беседовали. Явно не только о Луне. Видимо строили совместные планы. И я уже готовился к неким новостям. Но на тренировке Марсель сам подошёл ко мне. Причём с таким видом, будто стянул у меня кошель с деньгами.

Лучше бы и в самом деле стянул. Оказывается, молодые строили планы на счёт женитьбы. Но, когда он рассказал всё родителям, они устроили ему настоящую Варфоломеевскую ночь. Ну, в принципе их можно понять. Была бы Мари полностью здоровой, они бы посчитали за счастье с нами породниться. Но они каким-то образом узнали о моей сестре подробности. Для них важно, чтобы невестка родила здоровых внуков. А вот с этим непонятки. Пришлось мне идти на поклон к профессору Бернару.

— Ну, я не специалист по женским болезням. Но у Мари неразвитость необходимых мышц. Из-за этих проблем на лицо замедленность в физическом развитии. И, вполне вероятно, она не сможет иметь детей. Возможно позже, если будет на то воля божья.

Вот с такими смурными мыслями я и пришёл домой. Моя малышка уже начала хозяйничать и даже приготовила ужин. А увидев меня, она решила, что у меня неприятности. В ответ я протянул её записку Марселя.

Ну а что, надо было не отдавать и врать? Девушка ушла в свою комнату и закрылась. Я пробовал деликатно стучать, ни звука. А когда я уже начал переживать она сама открыла дверь и вышла. К столу подошла с королевской грацией, — давай ужинать, я тебя заждалась.

За ужином я посматривал на неё, а она была задумчива. Но при этом не похоже, что эти мысли такие уж горестные. С другой стороны — это же здорово, она получила первый опыт личных отношений. И похоже, что выходит из него достойно.

Громко пощёлкивают угли, от горна веет приятным теплом. Дед с каким-то парнем стоит у наковальни. Судя по всему, он приваривает фрагмент оградки.

— Дед, деда, — кузнец резко поворачивается и осматривается. Недоумённо хмыкает и продолжает работать.

Этот сон снится мне уже несколько дней. И главными героями в нём является дед, наш дом и речка. И мне так хорошо там, а когда утром просыпаюсь, то на душе остаётся грустный осадок.

— Мари, я тебе говорил, что у меня в России остался дед? Кузнец, и я в юности помогал ему в кузне.

— Да ты что! И прямо так молотком стучал по этой самой, по наковальне?

— Ну да. И ковали и лошадей подковывали. Всяко было. Так я вот думаю, может нам съездить туда, повидать старика?

С воплем «Ийяя» это создание кинулось ко мне на шею. Её реакция прямо кричит, — «Я за любой кипеж, лишь бы весело было».

Ну стало быть ответ положительный. И в самом деле, почему не посетить первую Родину? Так-то я стал навроде человеком мира. У меня как российское подданство, так и французское гражданство благодаря нашему президенту. Вот только надо паспортом озаботиться. Кстати, и Мари не имеет документов для выезда из страны.

Приняв решение, я начал действовать. Самым сложным для меня стало так провести разговор с Гюставом, чтобы не вызвать цепную реакцию. Всё-таки он мой главный партнёр. Мы не стали с ним лучшими друзьями, но хорошими приятелями — однозначно. И наш совместный бизнес завязан на моё имя. На меня ходят мой фанаты, в том числе и слабый пол. И наша прибыль может существенно просесть с моим отъездом. С другой стороны, я не собираюсь покидать окончательно свою вторую Родину. Съездим с сестричкой, развеемся. Смерть Жана и тяжёлая операция отразилось на её самочувствии. Да и мне не помешает навестить единственного родственника.

Не сразу, но Гюстав принял мою позицию. Только попросил провести запланированные соревнования.

Прикинув все за и против я решил