Охотники за химерами. Путь в легенду - Катерина Мелех

Пометки на полях

Оборотень-зверь – первичный низший артефакт, появившийся на Айну после возникновения магического поля. Создание, сочетающее в себе черты близких видов животных.

Данная способность объясняется метаморфозной кровью. Смешение ее с кровью других животных или людей дает временную возможность минимально изменить строение скелета, нарастить мышечную массу, обострить органы чувств.

Оборотнями являются драконы, лигры и грифоны. Кровь дракона ядовита, вызывает паралич, смертельный для людей, животных и органических магических аномалий. Относительно безопасной считается кровь лигра, однако, длительное ее употребление ведет к необратимым изменениям в организме, в частности, к искривлению мышц. Данные о характеристиках крови грифона утеряны.

Грифонов истребили еще в Плодоносную эпоху, ради экспериментов Синьягила по созданию химер. Драконы, по легендам, ушли на запад вместе с Хранителями памяти Аладара в эпоху Жатвы и исчезли со страниц дальнейшей истории. Лигры из-за использования людьми их крови для усиления солдат в Войне за Истребление оказались на грани вымирания в эпоху Листопада, пока Храм не выступил в их защиту.

Легендариум Пределов Айну

Глава 8.1

Южный Эйя, дорога на Октарон

Безымянный

Вкус еды он уже давно перестал ощущать, все упорно отдавало тленом. Поморщившись, Безымянный проглотил царапающую горло яблочную кожуру.

Рука рефлекторно сжалась в кулак, но поймала лишь воздух. Сердце болезненно дрогнуло. Без опоры посоха приходилось нелегко, но особенно тяжело было без друга. Без постоянных эмоций светоча рядом он ощущал себя бесконечно одиноким.

Но по-другому было нельзя. Иначе он не спасся бы от водяных, а ему никак нельзя погибнуть. Иначе его проклятие станет вечным. Да, он не мог поступить по-другому. Его вынудили… ему пришлось… бросить друга.

Старик поднялся, покачнувшись. Где-то глубоко внутри появилось желание не найти искомого в Цитадели. Никогда не снять проклятия. Потому что, как выяснилось, свою ошибку, за которую его прокляли, он готов совершать вновь.

Мор

Он успокаивающе похлопал по шее нервно переступающего черного ягуара. Пард чувствовал вблизи агрессивную аномалию.

– Тише, Старик, – шепнул Мор, неотрывно следя, как Мара спешно облачается в форменную мантию. – Наше время воевать еще не пришло.

И хорошо бы вообще не приходило, но, увы, Октарон не место для увеселительной прогулки. Безумно хотелось все бросить, схватить в охапку сестренку и вернуться к мастеру Лелисталю. Но на нем все еще висит долг жизни перед Тиль и Остом. Он должен найти ключи от Октарона до того, как их уничтожат эти безмозглые разрушители легенд.

Мор в который раз проклял тот день, пять лет назад, когда согласился на безумный эксперимент плата за который – долг жизни. Да, он спас сестру. Но какой в этом толк, если Тиль и Ост отправляют их на смерть!

Что раздражало больше всего, так это полное игнорирование данного факта прочими участниками этого гагатового похода. Они вели себя так, словно впереди их не ждало забвение в руинах «города, которого нет». Словно это просто очередная, одна из многих экспедиция в поисках сокровищ, каких будет еще множество.

Мор оглянулся на соседние древа, в кронах которых скрылись азартно друг другу ухмыляющиеся Тау и Раа. Вновь глянул на Мару и помогающего ей пристегнуть кольчугу Кая. Они слишком привязываются друг к другу. Будто не понимают, что каждый из них в любой момент может погибнуть. Просто перестать существовать.

Должно быть никто из них ни разу не испытывал боль потери. Иначе эту нездоровую тягу сблизиться со случайными попутчиками Мор объяснить не мог. Ему хватило ухода родителей и десяти лет безнадежной борьбы за жизнь сестренки, когда каждый день живешь как последний. После такого он навсегда зарекся снова впускать кого-то в душу. Даже Асти.

– Ей ничего не грозит.

Мор вздрогнул, выныривая из мрачных мыслей, и перевел усталый взор на подошедшего Кая, неверно истолковавшего его внезапно потемневшее лицо.

– Я не позволю Маре пострадать.

Мор через силу кивнул, не став отказываться от лишней защиты для своего сокровища. Из всего отряда Кай вызывал наименьшую неприязнь. Он хотя бы был не пустотником, а магом. Мор ткнул коленями гладкие бока Старика, и черный ягуар понятливо потрусил вперед.

– Скачем строго на юг, – донесся до него окрик Кая. – Там на нижних ветвях капли сока, по ним и ориентируемся.

Поджав губы, Мор резко перевел парда в карьер, отрываясь от услышанной мерзости. Капли сока… это кровь! Кровь, потому что мандрагора – не растение, а человек. И те, кто не хотят признавать в аномалиях равных себе, высокомерно называя их «вторичными» артефактами, пока просто не осознают, что аномалии – это не побочная ветвь развития артефактов Айну. Это новый виток эволюции.

Звуки схватки коснулись слуха даже сквозь заглушки еще до того, как в переплетении ветвей остролистных тисов и серебристых кедров показались прочие участники отряда. Отчаянное шипение загнанной в угол мандрагоры, пронзительный свист кнута, залихватские окрики Раа, словно он не за убийством наблюдает, а на бои пардов смотрит.

Мор притормозил, краем глаза отмечая нагнавших его Мару с Каем. У сестренки азартно вспыхивали глаза при мысли о скорой встрече с редчайшей аномалией. Цветочек, она явно не понимает, что сейчас увидит.

Мор тряхнул головой, кидая на глаза светлые кудри, и обвел цепким взглядом нижние ветви густого куста акации. Нетерпеливо привстал в стременах алчный до зрелища Раа. Тау рядом с ним вжалась в холку пумы Косточки, напряженно подобравшись, и опасливо щуря янтарные глаза. Перед ними, на расширяющейся к стволу ветви, Рок, Най и Уна брали в клещи мандрагору. От вида которой у Мора против воли перехватило дыхание.

Она была невообразимо юной, моложе Мары и даже