Ультрамарин - Эл Лекс

серии «достану меч и зарублю скотину». Не все, правда, аристократы это сделали — Аристарх, оба Агатовых, мрачный парень по имени (или фамилии, я не понял) Крис, которого я заприметил за завтраком, и еще пара человек восприняли сказанное всерьез и даже еще раз оглядели свое оружие.

Следующие полчаса мы посвятили непосредственно стрельбе. Заняв тридцатиметровый рубеж мы группами по три человека отстреляли по десять патронов, изучая свое новое оружие.

— Каждое оружие уникально! — вещал Стуков, пока группы менялись. — Даже несмотря на то, что на вид они все одинаковы, это не так! Технологические процессы несовершенны, поэтому каждое оружие в конечном итоге получается слегка отличающимся от других! Зазора толщиной в волосок достаточно, чтобы пуля полетела совершенно не туда, куда вы ожидаете, да-да, не удивляйтесь! Поэтому вы должны хорошо понимать, куда стреляет ваше оружие, и какие поправки необходимо брать, чтобы попадать в цель! Именно в этом и состоит суть сегодняшнего занятия — узнать свое оружие!

Он прямо напирал на это «свое оружие», из чего я, украдкой глянув на него, сделал вывод, что это «ж-ж-ж» неспроста. Мне, к слову, попался совершенно кривой экземпляр, который клал пули чуть ли не на полметра левее от точки прицеливания — я первым выстрелом даже в мишень не попал! Это получается почти целый градус отклонения, на ста метрах придется брать поправку больше чем в полтора метра! А если цель еще и будет двигаться поперек вектора стрельбы, то я вообще в жизни в нее не попаду!

Нет, с этим определенно надо что-то делать. Отказаться от этой винтовки и попросить выдать мне другую вряд ли получится, значит, остается только работать с тем, что есть.

Ох, и попадет мне за это, чувствую… Но как говорится — «кто не рискует, тот не пьет шампанского»! Хотя у меня почему-то при слове «шампанское» в голове возникает стойкое ощущение отторжения, а на языке появляется кислый привкус.

К девятому своему патрону я наконец смог положить пулю в самый центральный кружок, и моментально за это был вознагражден еще одним очком опыта. А потом еще одним — когда положил следующую пулю еще ближе к центру.

Не обошлось и без эксцессов — один из курсантов так торопился вставить магазин в винтовку, что погнул губки, и патроны отказывались залезать в патронник, пришлось на время выдать ему магазин от другой винтовки вместе с устным предупреждением, которое в будущем могло бы перерасти в наряд вне очереди за порчу казенного имущества.

У Аристарха вообще все не заладилось с оружием. Поначалу он никак не мог закрыть затвор, потому что не замечал, что патрон в патроннике перекосило, потом никак не мог его открыть и вытащить гильзу, потому что ее раздуло, а третий выстрел у него и вовсе не случился.

— Хм… — задумчиво произнес Аристарх, когда ударник щелкнул, а выстрела не произошло. — Как интересно…

Он приподнял голову от приклада, и посмотрел на Стукова:

— А это…

И в этот момент оружие выстрелило. Аристарх, уже расслабившийся, чуть не выронил винтовку из рук, но в последний момент спохватился и только получил приличный удар прикладом в плечо.

— А это называется задержанный выстрел. — с удовольствием ответил Стуков. — И вам, курсант, повезло, что вы, как некоторые идиоты, не вздумали смотреть в ствол, иначе получили бы по рукам быстрее, чем произнесли слово «Выстрел»! Запомните все! Когда у вас происходит щелчок без выстрела — ничего не делаем! Три секунды ничего не делаем, если выстрела так и не произошло — дергаем затвор, досылая новый патрон, и стреляем снова! Исключением может быть только боевая ситуация, в которой три секунды ждать некогда — тогда, конечно, открываем затвор сразу!

Все отстрелялись почти в тот же момент, когда по Академии разлился густой звук удара колокола, возвещающий об окончании первого занятия.

— Все на выход! — скомандовал Стуков, указывая на дверь, и курсанты поплелись к ней. Те, кто был ближе всех и дошел раньше всех, попытались пристроить винтовки обратно в пирамиду, но Стуков их резко оборвал:

— Отставить складывать оружие! Забираем его с собой! Теперь это ваше оружие, курсанты, и оно будет с вами до самого конца обучения! Никто не будет за вас ухаживать за ним, никто не будет его чистить и полировать, зато кто угодно может в любой момент проверить ваше оружие на исправность и чистоту, зарубите себе на пальце! В прикладе каждой винтовки спрятаны принадлежности для чистки, поэтому к завтрашнему дню все оружие должно сверкать, как у кота… Как рында на корме «Безымянного» должно сверкать! Если кто-то не умеет чистить оружие, полное и подробное наставление по чистке вы можете найти в уставе Академии, копия которого, если вы вдруг не заметили, находится у каждого из вас в надкроватном рундуке! Я надеюсь, всем все понятно?

— Так точно… — нестройно ответили курсанты, и в этом многоголосом хоре однозначно преобладало уныние. Не знаю уж что там первокурсники себе навыдумывали насчет свободного времени после занятий, но чистка оружия в эти планы явно не входила. Ладно бы еще патроны были, пострелять ради развлечения, но патронов, конечно же, с собой никто не дал. Стуков стоял над душой у каждого стреляющего и лично считал выстрелы, чтобы точно никто ничего не утаил.

— Молодцы! — Стуков снова хлопнул в ладоши. — На следующем занятии будем изучать таблицу превышения для винтовки «Освободитель»! А сейчас всем построиться в две колонны, мы отправляемся на следующее занятие — география!

География…

Почему у меня при одном только произношении этого слова вслух появилось такое стойкое чувство отвращения?

Глава 18

А, так вот почему…

География мира, в котором я оказался, была более запутана, чем проводные наушники после того, как их на три года забыл в кармане куртки, носимой каждый день. Все было настолько плохо, что, когда я по указанию преподавателя, плюгавого мужичка, чью сверкающую лысину по периметру обрамляли белые, будто щупальца анемона, прямо волос, открыл учебник и увидел список известных политических субъектов, мне стало немного не по себе.

Список был внушительным, ничего не скажешь — двести двадцать пять наименований, перечисленных в формате алфавитного списка. Но страшно было даже не это, это ладно.

Страшно было то, что все эти страны помещались на нескольких архипелагах, разбросанных по огромному мировому океану, что занимал почти восемьдесят семь процентов поверхности планеты! В моем мире, если моя память