Ультрамарин - Эл Лекс

Впрочем, если особенно заспавшихся и на втором и на третьем и на всех последующих курсах будят так же, как нас, то слова о несправедливости я, пожалуй, заберу обратно.

В столовой нас ждал второй за сегодня сюрприз, и заключался он в наполнении столов. Понятное дело, что ожидать второй раз такого же пира, как вчера, или хотя бы даже остатков от него, не стал бы и самый отъявленный оптимист… Но то, что курсанты видели на столах сейчас, многих из них буквально повергло в уныние.

В простых алюминиевых, местами поцарапанных, тарелках исходила паром густая чечевичная похлебка с кусочками бекона. Хорошо знакомое мне блюдо, которое Валентина готовила едва ли не каждый день, и получалось оно у нее, надо сказать, чрезвычайно вкусным. И настолько же неаппетитным на вид, особенно если ты — потомственный аристократ, привыкший к рябчикам, фаршированным виноградом, фаршированным анчоусовым фаршем.

Похлебка была поровну, как будто с помощью лазерного уровня, разлита по тарелкам, и на каждые четыре тарелки приходилось большое блюдо с черным хлебом, дополненным почему-то луком и селедкой. Они просто лежали рядом, как будто предполагалось все это дело резюмировать штофом ледяной водки, но сегодня никакого алкоголя на столе, конечно же, не наблюдалось. Сегодня вместо алкоголя возле каждой тарелки стоял стеклянный граненый стакан в железном подстаканнике, совсем как в поездах из памяти моей прошлой жизни! И в этих стаканах, совсем как в моей прошлой жизни, парил крепкий до непрозрачной черноты, чай, а рядом лежали два кубика белоснежного сахара, будто диковинные кости без единой точки, с какой стороны ни глянь.

Простолюдины смотрели на этот завтрак, не идущий ни в какое сравнение со вчерашним пиром, со спокойствием, а некоторые — даже и с осторожной радостью. Видимо, они не понаслышке знают, что такое недоедать… А если вспомнить вчерашний день и понять, что почти все из них это именно те, кто налегал на вино, эта теория даже становится правдоподобной. Половина из них до сих пор выглядит как сухопутная крыса, впервые узнавшая, что такое качка в трехбальный шторм, но тем не менее на еду смотрят жадными голодными глазами, в которых прямо видна борьба плохого самочувствия и нежелания упустить ни единой полагающейся им калории.

Я тоже отнесся к такой перемене блюд спокойно — я-то прекрасно понимал, что вчерашний пир это разовое мероприятие, и повторится он не скоро, самый минимум — в конце года. Ну а после эффектного пробуждения аристократических детишек это было даже логично — ожидать, что руководство Академии попустит их еще разок, на сей раз более изящно.

И это сработало. Сработало именно так, как, полагаю, руководство и задумывало. Аристократы, глядя на простую, без изысков, еду, через одного морщили носы и кидали на Стукова недовольные взгляды. Те, кто носы не морщил, лишь удивленно разводили руками и оглядывались по сторонам, будто надеялись, что это какая-то шутка и сейчас из дверей кухни выпрыгнут повара с воплями про розыгрыш и скрытые камеры. Ну и с подносами такой же еды, как вчера была, конечно же, тоже, как без этого.

Из аристократов лишь три человека не выказали своего «фи» — Антон, Алина, и еще один смуглый парень с пронзительным злым взглядом и короткой, даже короче, чем у меня, стрижкой. Он же первым и сел за стол, и взял в руки ложку, опередив меня буквально на половину секунды. Надо будет присмотреться повнимательнее к этому парню, он явно не чета этим полумокрым неженкам, хоть и формально относится к ним.

— Серьезно? — брезгливо спросил один из них, глядя на парящие тарелки. — Предполагается, что мы будем это есть? Что за свиной корм!

— Кто не хочет — может не есть! — моментально отреагировал Стуков. — У остальных двадцать минут на прием пищи, время пошло!

— Между прочим, подобное блюдо, несмотря на свой неказистый вид, весьма неплохо подходит для завтрака! — заявил другой аристократ, в очках, кажется, Аристарх.

Он, кстати, несмотря на свой тщедушный внешний вид типичного задрота не оказался жертвой холодного душа от Стукова, потому что успел вскочить буквально за секунду до того, как капитан появился в дверях.

— Чечевица и мясо содержат много белка, что отлично скажется на долговременном чувстве насыщения, и поможет продержаться до обеда. — придерживая очки, чтобы не упали, Аристарх нагнулся над тарелкой с похлебкой, и задумчиво ее изучал. — Медленные углеводы дают стабильный уровень энергии без резких скачков сахара в крови. Также в блюде много клетчатки, что полезно для пищеварения, и почти четверть дневной нормы железа! Да что там — это отличное блюдо для завтрака!

И, подведя итог собственным размышлениям, очкарик сел за стол и взялся за ложку. Зачерпнул похлебки из тарелки, внимательно посмотрел на нее и вздохнул:

— Хотя выглядит, конечно… На любителя.

— Ну вот и жри ее тогда, раз любитель! — беспомощно огрызнулся кто-то из аристократов, но никто его не поддержал.

Вернее, еще трое мокрецов его все же поддержали, но молча. Они просто сели на краю стола и демонстративно не притронулись к еде. Так и просидели все двадцать минут, скрестив руки на груди и всем своим видом выражая отвращение. Среди них, кстати, был и тот самый Довлатов, что уже один раз пытался качать права. Ох и проблем от него будет, чует мое сердце…

Кстати, отказались от еды они очень напрасно. Похлебка была как всегда великолепна, да и все остальные продукты от нее не отставали. Хлеб, хоть и черный, оказался мягким и душистым, нарезанный кольцами лук — маринованным и хрустящим, совсем не злым, а селедка — малосольной и до того мягкой, что буквально растворялась прямо на языке!

Да уж, блюда тут, может, и простые, но готовили их с душой и только из самых качественных ингредиентов. Не травить же аристократов червивой солониной и сыром, сравнимым твердостью со шпангоутами!

Многие аристократы тоже распробовали блюда и сейчас вовсю орудовали ложками — особенно Аристарх и тот, со злым взглядом. Алина и Антон никуда не спешили, они даже ели как роботы, почти синхронно поднося ложки ко рту и медленно, вдумчиво, пережевывая каждый кусочек. Казалось, они даже считают, сколько именно раз сомкнут зубы, прежде чем проглотить.

И все же нашлось среди избалованных детишек несколько особей, которые до последнего кривились от еды. В основном, это были те, кто вчера, как банальные простолюдины,