Ультрамарин - Эл Лекс

действительно был огромный, такой огромный, что, казалось, все это судно было построено лишь только для того, чтобы таскать его на себе… Хотя несколько пушечных портов в бортах, сейчас прикрытых заслонками, намекали, что у корабля в запасе еще есть пара-другая сюрпризов.

И один из них, который я заметил в самую последнюю очередь — у корабля не было названия. Ни на скуле, ни возле ватерлинии, ни даже на кожухах колес — нигде не было написано ни единого слова. Лишь герб морской стражи, что на абсолютной непроницаемой черноте судна выглядел как яркая клякса. Настолько яркая, что даже, пожалуй, не к месту яркая.

Корабль остановился возле причала, почти вплотную к нему, и колокол на корме снова загудел. К нему никто не подходил, его никто не трогал, но все равно по Академии прокатилась мощная акустическая волна, проникающая в каждую ее комнату, в каждую щель, и возвещающая, что сейчас что-то будет. Что-то настолько же величественное и грандиозное, как появление безымянного черного исполина из своего пещерного логова.

И оно случилось.

Глава 15

— Дамы и господа, я — адмирал Виктор фон Дракен, рад приветствовать вас в рядах курсантов нашей Академии!

Голос адмирала разнесся по причалу так же легко, как и громогласный удар колокола. Да он, собственно, и по громкости ему почти ничем не уступал, даже странно, что человек способен говорить на такой громкости!

Впрочем, нет… Прищурившись и присмотревшись, я разглядел на шее капитана что-то вроде декоративного ошейника, слабо светящегося голубым — явно что-то мариновое. Наверняка именно этот артефакт и позволял ему говорить словно бы через рупор… Даже лучше, чем через рупор, поскольку голос совершенно не искажался, а только лишь делался громче, как на хорошем ламповом усилителе.

— Кто-то из вас здесь в первый раз, кто-то нет. — продолжил адмирал. — Для кого-то этот учебный год последний, а кто-то наоборот — только-только начинает свое обучение. Кто-то выйдет из стен Академии простым, хоть и очень профессиональным, матросом, а кто-то станет капитаном, а в будущем — как знать, — может, даже и адмиралом! Но даже если вы останетесь матросом, вы будете элитным матросом. Лучшим из лучших. Таким, какого с руками оторвали бы на любой корабль… И, конечно же, таким, который ни на один из этих «любых» кораблей никогда не попадет. Те, кто связал свою жизнь с морской стражей, остаются верны морской страже, так всегда было и так всегда будет. И так как каждый из вас выйдет отсюда одинаково идеальным представителем своей специализации, условия обучения для всех тоже будут одинаковыми. Здесь, в Академии, нет никакой разницы между знатным и безродным, кроме, разве что, разницы в программе обучения. Обычная у вас система или продвинутая, богаты ваши родители или бедны, здесь никого не волнует. Здесь нас волнует лишь то, как хорошо вы умеете впитывать новую информацию и насколько готовы связать свою жизнь с морем и морской стражей. И, как я всегда говорю, если вдруг вы решили, что не готовы, или если вдруг вы передумали, то разворачивайтесь и уходите сейчас. Всех же, кто останется, я рад приветствовать в рядах курсантов морской стражи! Впереди у вас долгий и трудный путь, который смогут пройти не все. Но те, кто пройдут, станут самыми известными и знаменитыми людьми во всей Вентре! И, как знать, может быть, кто-то из вас когда-нибудь в будущем будет стоять на борту нашего исторического флагмана и приветствовать новоприбывших! Ну а пока что — с прибытием, наши дорогие курсанты! С прибытием вас, и, конечно же, нас!

И адмирал отнял от плеча левую руку, вытянул указательный палец и приложил его к лбу, будто собирался показать жест «Тс-с-с», но промахнулся на добрых полметра.

Все остальные, кто стоял на корабле, повторили этот жест за ним, и тут же колокол ударил снова, заполняя причал густым тягучи звуком.

И тогда все курсанты отсалютовали тоже. Нестройно, несогласованно, но все они положили левую руку на правое плечо, а потом коснулись вытянутым указательным пальцем своего лба.

Я не понял смысла этого жеста, поэтому не стал даже пытаться его изобразить, тем более, что все равно не успел бы. За это я заработал внимательно-изучающий взгляд от Алины, что все еще стояла рядом, но больше никто будто бы и не заметил.

Гул колокола прекратил метаться по бетонному причалу, и адмирал снова заговорил:

— Ну а теперь, когда с формальностями покончено, бегите скорее внутрь, пока не промокли окончательно! Праздничный обед уже ждет вас всех! Что за погода сегодня такая, в пушку бы ее зарядить, да в сторону гелахов ка-а-ак отправить, пусть она их зае…

Стуков, стоящий рядом с адмиралом, наклонился к нему и что-то тихо произнес, отчего фон Дракен резко оборвал себя на полуслове и стащил с шеи тот самый громогласный ошейник. Голос его резко стих и о чем они там дальше переговаривались со Стуковым, поглядывая на толпу курсантов, осталось загадкой.

А сами курсанты тем временем возбужденно загомонили — то ли их так взбудоражило разрешение идти с мокрого холодного причала на обед, то ли сама по себе перспектива горячего обеда… Да еще и праздничного! Теперь-то понятно, почему повара с самого утра ноги сбивают — готовят тот самый обед!

Толпа курсантов начала втягиваться в двери Академии, спеша в столовую. Все, кроме первокурсников, к которым относился и я. То ли они не решались отправиться куда-то без команды, то ли не знали, где столовая, но все стояли на одном месте и лишь перешептывались.

Ну, я-то знал, где столовая, поэтому первым повернулся и зашагал к дверям, в которых как раз скрылся последний из старшекурсников. Краем глаза я заметил, что Агатовы сразу же последовали за мной, словно я когда-то упустил момент, в который им велели стать моей тенью, вернее, целыми двумя тенями, и неотрывно следовать за мной, куда бы я ни пошел. Остальные первокурсники проводили нас удивленными взглядами, резко замолчав, и постепенно, по одному, тоже направились следом за мной, автоматически вытягиваясь в колонну по двое.

Так мы и пришли в столовую в итоге — я, и прилипшая ко мне змейка из первокурсников.

А в столовой все уже было готово. И, судя по всему, готово уже давно.

Столы, ставшие мне уже привычными и родными за все то время, что я тут торчу, пустые столы сейчас ломились от яств. По-другому и не сказать, поскольку повара устроили настоящий пир!