Дорога в грядущее - Валерий Михайлович Гуминский

лужайки собралась команда вооружённых девушек, а рядом с ними уже вертелись личники Никиты, кроме Нагайца. Степняк всегда действовал по собственному разумению, и что удивительно, никогда не ошибался в выборе приоритетов. Вот и сейчас он остался сидеть в беседке, только в одиночестве, безучастно глядя на веселье своих коллег. Возможно, когда они уйдут, Нагаец уставится на гладь озера и будет медитировать. Удивительно странный человек, но преданный семье, как пёс.

Вечерние посиделки удались. Анисим Остапович растаял от невероятного внимания к собственной персоне со стороны столь большого количества красивых женщин, и почти без передышки рассказывал смешные истории из своей жизни. Когда Тамара поинтересовалась, почему же он живёт на базе один, а не перевезёт сюда свою жену, то Колень со свойственной ему лёгкостью отмахнулся:

— Не хочет старуха со мной век коротать в этой глуши. Говорит, что барин не разрешит ей хозяйством заниматься там, где люди отдыхают. Она теперь вместо меня на внуков больше внимания обращает.

Все посмеялись.

— А что за хозяйство? — спросил Никита, подливая вино дамам.

— Так козы, гуси, индюшки, кролики, — поёжился управляющий. — Думаете, почему я домой редко езжу? Вот, поэтому! Представляете, сколько хлопот и труда с этим зоопарком! А старая только и ждёт, когда я соизволю навестить её. Сразу озадачит!

Ближе к полуночи гости раскланялись и ушли. Яна тоже покинула коттедж Назаровых и перебралась в один из домиков, занятых «валькириями». Дети уже спали на втором этаже. Юля тоже, сославшись на усталость, покинула застолье. Ей выделили небольшую комнатку, выходящую окном на соседнюю улицу.

— Ну, вот, теперь настала пора исполнить своё обещание, — таинственно блестя глазами, проговорила Тамара, обвивая шею Никиты руками.

— Какое? — волхв сделал вид, что не понимает, а сам следил за перемещением Даши, заходившей с тыла.

— Что уделишь своим жёнам чуть больше внимания.

— Вино и фрукты уже в спальне, — хрипловатым голосом добавила Даша, обхватив мужа за пояс. — И даже не думай увиливать. Кара будет страшной.

— В таком случае я сегодня ночью полностью ваш, — улыбнулся Никита, чувствуя разгорающееся желание и страсть.

Проснулся он внезапно, словно от лёгкого прикосновения невесомого пёрышка к лицу или дуновения воздуха, пронёсшегося по спальне. Открыв глаза, Никита с минуту лежал без движения, слушая глубокое дыхание Тамары и Даши, раскинувшихся по обе стороны от него. В доме кто-то был. И именно от него исходила волна холода, словно вернулась зима и выстудила всё помещение.

Создав причудливую вязь магоформ, волхв нагрел комнату, чтобы жёнам было комфортно, а то кутаются в одеяла, как гусенички перед окукливанием, после чего гибко привстал, аккуратно слез с кровати, накинул на себя халат, сунул ноги в тапки, и сначала поднялся на второй этаж. В детской и в комнате Юли он сотворил такие же тёплые завесы, чтобы никто не замёрз, и только потом направился в гостиную, осторожно спускаясь по заиндевевшим ступенькам лестницы.

Человеческая фигура, сидевшая на диване, выделялась на фоне уютного огня в камине. Потрескивали дрова, бросая бледно-красные блики на тяжёлую штору, закрывшую панорамное окно, и на стены. Неслышно ступая, Никита подошёл ближе и сел рядом с Дуархом, кутающимся в медвежью шкуру. Сейчас он принял свой облик, тот самый, который у него был при жизни. Высокий, широкоплечий мужчина с густой рыжей бородой неподвижно глядел на огонь, а на лице то и дело появлялась грустная улыбка.

— Что случилось, Крейг, сын Рэнулфа из клана Нэрн? — тихо спросил Никита демона, без запинки назвав имя человека, коим когда-то был Высший демон Дуарх. — Впервые вижу, чтобы ты без моего ведома пришёл из Ледяной Пустоши. Ты едва не заморозил моих домочадцев.

— Прошу простить за своеволие, Хозяин, — проговорил демон, приложив руку к левой стороне груди, а потом снова перевёл взгляд на камин. — Не самые приятные вести у меня.

— Кого они касаются? — сразу насторожился волхв.

— Больше всего — нас. Я бы мог и с Ульмахом разрешить эту проблему, но хочу, чтобы и ты знал. Объявился мой брат Ильморус, сбежавший много лет назад из Ледяной Пустоши.

— Твой брат — он по крови или тоже демон? — осторожно поинтересовался Никита.

— Высший демон, прошедший столь похожий на мой путь воина, но ставший кровавым убийцей, вырезавшим целые поселения ради обретения бессмертия. Он искал среди невинных людей человека, нёсшего в себе Дар богов. Я не знаю, что это такое, что он из себя представлял. Ведь в те времена моей душе, запечатанной в камень, пришлось ждать решения друидов. А встретились мы уже в Пустоши, когда Ильморуса туда низвергли маги. Его ненасытная душа требовала постоянного притока живой энергии, и он правдами и неправдами вырывался в Явь, чтобы полакомиться кровью или страхами живых людей. Я несколько раз задавал ему страшную трёпку, но этот болван не понимал, почему ему запрещают развлекаться.

— В чём причина такой неуправляемости?

— Когда у нас нет хозяина, мы всё равно не имеем права покидать Пустошь. Ты можешь удивиться, что могло удерживать нас от вторжения в людской мир, если на нас не лежала печать запрета, — Дуарх снова поглядел на Никиту, в глазах загорелись угольки. — Мы подчиняемся закону, чья основа не имеет человеческой логики. Сама Вселенная, создавшая три уровня бытия, крепко держит нас за шиворот. Хранители не зря возвели Врата, чтобы мы не могли пройти через них в ваш мир.

— А они есть в моей Яви? — заинтересовался Никита, потому что ничего подобного не слышал ни от кого. Даже в записях Патриарха ни словечка не нашёл. Могли ли Хранители Храмов Перуна нести эту функцию? Если так, то почему позволили Князю Гиперборейскому владеть парочкой опасных тварей?

— Есть, — кивнул Дуарх и подтвердил внезапно возникшую у волхва мысль. — Это те люди, которые стоят на страже миров. Ты некоторых из них знаешь. Они удерживают многомерность Вселенной в нужном порядке, а заодно и за нами приглядывают. А Ильморус всегда плевал на запреты, но старался действовать осторожно. Каким бы ни был он болваном, а боялся гнева мироздания.

— Но почему ты только сейчас заволновался, что он сбежал? — задал логичный вопрос Никита, вдруг ощутив, что от Дуарха не исходит холод. Словно перед ним сидел обычный человек из плоти и крови.

— Ульмах просидел тысячи лет в дурацкой статуэтке, — напомнил Крейг из клана Нэрн. — Я попал