В гнезде "Пересмешника" - Артём Март

что ж. Среди местных у нас достаточно много информаторов, — начал Стаканов. — Они ходят далеко, не боятся. Знают скрытые тропы, где больше чем вдвоем пройти сложно. Информация о пещерах в Темняке по большей части от них.

— И? — спросил Муха, когда Стаканов замолчал и наступила странная пауза.

— Даже когда духи стали наседать, местные продолжали ходить в Темняк. Особенно пастухи. За лечебными травами. Ну и одновременно информацию для нас собирали. А тут… Десять дней назад… Как отрезало.

— Не соглашаются, — догадался я.

— Не соглашаются, — кивнул Стаканов.

— И почему же? — спросил Муха.

Стаканов немного помолчал. Потом переглянулся со своими замами. И начал:

— Они называют его «Гуль-и-Сия». То есть «Джинн из теней»…

Глава 18

Стаканов сделал многозначительную паузу, как если бы читал над пионерским костром детскую страшилку.

Мы с Мухой не прерывали его. Просто молчали и слушали.

— Поначалу мы думали — это легенда какая-то местная, — сказал Стаканов, — потому и раньше не разу слышали про этого «Джинна».

— Пастухи им непослушных детишек пугали, — как-то нетерпеливо и даже несколько возбужденно вклинился замполит Бульбашов, — вроде как, если плохо себя вести, спустится Гуль-и-Сия с гор, схватит да и утащит непослушного ребенка в самую глубокую пещеру, а там задушит и съест его душу.

Стаканов оглянулся и мрачно уставился на Бульбашова. Тот виновато потупился.

— Извините, — буркнул он тихо.

— В общем-то, товарищ замполит правильно все говорит, — сказал Стаканов. — Потому как про этого «Джинна» он первым и узнал. Хобби у него такое — параллельно с оперативно-агитационной работой сказки да поверья у местных собирать. Что-то даже записывал.

— Погодите-погодите… — прервал Стаканова Муха.

Стаканов меланхолично поднял бровь. Его замы переглянулись.

— Ты мне сейчас всерьез хочешь рассказывать какие-то местные легенды да поверья? Будто бы мне голову нечем забивать, а тут еще ты?

— Давай дослушаем, товарищ командир, — возразил ему я.

Муха нахмурился.

— Селихов, ну ты-то куда? Ладно эти, в горах уже второй месяц сидят. Тут всякое привидится может. Но ты то… Ты ж всегда сознательный был, каких поискать, а тоже сказки решил послушать? Будто бы нам заняться нечем.

— Оружие почищено, машины в строю, готовы. Боеприпас пересчитан, — я улыбнулся. — Думается мне, нечем. Если, конечно, ты, командир, не прикажешь нам за прапорщиковым козлом всем взводом бегать.

Муха устало засопел.

— Ты сначала дослушай, — угрюмо заметил Стаканов, — а потом уж решай — сказки это, или надо ж все-таки поостеречься.

В общем и целом, разумный Стаканов почти дословно повторил мои собственные мысли. Не привык я делать поспешных выводов. Особенно когда у тебя слишком мало информации.

Потому и хотел послушать рассказ начальника заставы.

Муха надулся. Недовольно поджал губы.

— Ну лады. Рассказывай давай свои байки, если тебе тут так по ночам скучно. Только, пожалуйста, не затягивай.

— Да я, в общем-то, и вовсе могу ничего не говорить, — равнодушно ответил Стаканов, но в его тоне проскользнули едва заметные нотки, говорящие о том, что старший лейтенант немного обижен таким тоном Мухи.

— Пожалуйста, продолжайте, товарищ старший лейтенант, — сказал я.

Стаканов устало вздохнул.

— Ох и переполняется мой стакан терпения… Ох и переполняется… — сказал он.

— Чаша, — буркнул Муха недовольно.

— Чего?

— Чаша терпения. Не стакан. Так правильно говорить.

— Ну знаете что? — возмутился Стаканов, уже не стремясь скрыть своей обиды.

— Тихо, тихо вам, товарищи офицеры, — одернул я обоих. Потом обратился к начзаставы: — Продолжайте, товарищ старший лейтенант. Очень может быть, что информация окажется полезной. Все ж. Мы не знаем, куда идем.

Муха цокнул языком и вздохнул.

Стаканов в ответ на это поморщился. Но все-таки продолжил.

— В общем, в первый раз, как я уже сказал, историю про «Джинна из теней» мы услышали от Андрея. Он с каким-то пастухом общался. А потом нам рассказал. Так, ради шутки.

— Классический местный фольклор, — снова встрял замполит. При этом он, казалось, гордился тем, что первым раскопал этого джинна.

Правда, горделивая осанка младшего офицера быстро сошла на нет под суровым взглядом Стаканова. Последнему, кажется, окончательно надоело, что его вечно перебивают.

Бульбашов сначала испугался сурового лица начзаставы, а после и вовсе принялся смущенно рассматривать свои сапоги. Зам по бою Щеглов только дурашливо и хрипловато хохотнул при виде этой сцены.

— Так вот, — продолжил наконец Стаканов. — Мы потом и вовсе забыли про этого «Гуль-и-Сия». А потом один из наших осведомителей — пастух по имени Икбал взял… да и отказался идти в Темняк. А до этого они с сыном почти весь его исходили. Пещеру «Зерколо» с его слов под таким названием мы определили.

Стаканов взял со стола алюминиевую кружку, отпил воды.

— Я, грешным делом, подумал, что Икбал из-за духов идти не хочет. Что больно много их там сейчас прячется. Но как расспросили мы пастуха, так он вот что нам рассказал.

Начальник заставы замолчал. Сурово покосился на замполита Бульбашова, явно ожидая, что тот снова встрянет. Бульбашов снова виновато потупился.

— В общем, он рассказал, — продолжил наконец Стаканов, — что по пути домой сын его видел на скалах фигуру. Вроде как человека. Тот стоял и не шевелился. Будто бы наблюдал за ними. А как сын отца окликнул, чтобы указать на незнакомца, та фигура фтьюф… и пропала.

— Душман какой-нибудь. Что ж тут удивительного? — скептически заметил Муха.

— Вот и у меня сразу такие мысли появились, — Стаканов сделал вид, что не заметил скептического тона Мухи. — Да только той же ночью, когда отец с сыном устроили себе бивак, чтоб темноту переждать, сын взял да и пропал.

— Мы потом снаряжали к Темняку спасательную группу, — дополнил замбой Щеглов. — Но сами понимаете, там сейчас от душманских пуль жарко. Потому прошли так, по бровке долины. И, конечно, никого не отыскали.

— Не отыскали, — тяжело вздохнув, согласился Стаканов. — С тех пор Икбал будто бы не в себе. Ходит, как дурмана наелся, и все приговаривает, что это «Гуль-и-Сия» его сына забрал.

— Пока что белиберда какая-то, — сказал Муха, потом, увидев хмурую мину Стаканова, добавил: — ты, конечно, Денис, не обижайся. Но ведь белиберда же?

— Случай, я так понимаю, не единичный, — сказал