Узнавать Отражение - Ande

— Бенджамин Салливан задержан в квартире, которую ты снимаешь, в тот момент, когда он пытался задушить пьяного мистера Байрона.

Я в офигении присвистнул.

— В планах было найти тебя мертвецки пьяным рядом с телом. Вот подполковник Артемьев тебя бы и нашел, и задержал, и сразу бы раскрыл дело об убийстве Дашкина и американского гражданина.

Охранник с перднего сидения обернулся и сказал:

- Можно ехать.

- Поехали,- кивнул Савченко, и повернулся ко мне.

– Должен сказать, Паша, что если бы не ты, у них бы всё получилось. План был прост: с началом процедур Мишке вкалывают снотворное. Силовая группа грузит его на машину и передаёт на заправке Артемьеву. То есть перегружает в микроавтобус Джексону Грэму. Он отвозит его вместе с дипломатическим грузом во Внуково и грузит на прибывший самолёт шефа.

Он помолчал, затушив сигарету. Потом продолжил:

– Подполковник Артемьев в это время приезжает к тебе в съёмную квартиру и находит там труп мистера Байрона и тебя в невменяемом состоянии.

Бенджамен Салливан, который и вызвал подполковника, тут же едет во Внуково и докладывает мистеру Кретчеру о гибели главы представительства. Дэвид Кретчер заявляет встречающим его официальным лицам, что в таких условиях какие-либо переговоры исключены, и улетает. В Швейцарию. Там уже готова клиника.

Он снова закурил, и я увидел, что и ему эта история далась недаром. Руки подрагивали.

– А что Светка? – спросил я.

– У нее при себе был загранпаспорт, – помолчав, сказал Савченко. – Она должна была улететь самолетом Кретчера. И Салливаном, и Грэмом.

– А это откуда знаете?

– Грэм и рассказал, – равнодушно пояснил Михал Михалыч. – Как его взяли на горячем, так и поведал.

Рослый охранник на переднем сидении как-то так пошевелился, что я вдруг догадался: Бен рассказывал всё охотно и подробно, не дожидаясь ни консулов, ни адвокатов.

– И что теперь?

– Сегодня ночью создана межведомственная следственная группа, – пожал плечами чиновник. – Она в деталях разберётся в этой истории. Возглавляет ее Илья Сергеевич Красиков. Ты его знаешь, Пол.

Помолчали. А потом я встрепенулся:

— И куда вы меня везёте?

— Как это — куда? Поговорить с мистером Кретчером, — Михал Михалыч взглянул на часы, — он вот-вот приземлится. Как у тебя с английским, Пол?

— Американский, — буркнул я. — Отлично понимаю, говорю как русский. О чём с ним разговаривать?

— Мы не можем ему ничего сделать, — снова помолчав, сказал чиновник, — но нельзя допустить, чтобы он не ответил.

— А я здесь при чём?

— Он тебя знает в лицо. Так что мы сразу пропустим кучу лишних разговоров и сразу перейдём к делу.

— Знает?

— Ну да. Ему показывали фото всех фигурантов.

— И вы решили его по-родственному пожурить?

— Принято решение с ним всё обсудить. И я хочу, чтобы ты, Паша, держал себя в руках. Договорились?

За разговором мы въехали в ворота правительственного аэропорта и подъехали к овеянному легендами двухэтажному серому зданию с залами ожидания.

Поодаль столпилась стая машин и автобусов прессы и телевидения. И «Икарус» программы «Время». Куча явно журналистского народу сновала между этими машинами и входом в здание, нагруженные штативами, камерами и всякой приблудой.

Мы вылезли из машины, и Савченко критически меня оглядел и поморщился. Любопытно, а как может выглядеть человек, которого пятнадцать минут назад положили мордой в грязный снег обочины?

Впрочем, мы, не задерживаясь, вошли в боковую дверь, прошли длинным коридором и вышли в главный зал вылета/прилёта.

За огромными окнами виднелся «Боинг-747» с уже поданным трапом, расстелённой от трапа красной ковровой дорожкой и группкой встречающих. За самолётом угадывалось движение обслуживающей аэродромной техники. Открылась дверь между крылом и пилотской кабиной. Из неё высунулась, судя по всему, стюардесса...

Лицом к лицу легендарный инвестор выглядел неважно. Я знаю, что ему сейчас пятьдесят четыре. Издали казалось, что он даже моложе. Но вблизи было видно, что это ухищрения портных, косметологов и парикмахеров. И ещё было видно, что он себя неважно чувствует и что загар не может скрыть желтоватости лица.

А ещё он был напряжён и чего-то ожидал. Хотя, если Савченко не ошибается, то ясно, чего он ожидает.

На входе в здание Кретчера встретил лишь Михаил Михайлович, что, кажется, американца удивило. Я стоял в сторонке и не слышал, о чём они говорили. Потом я увидел, что Кретчер что-то сказал сопровождающим, судя по всему, посольским, и на пару с Савченко отошли в сторону и уселись в кресла в эдакой лаундж-зоне. Михал Михалыч обернулся и махнул мне рукой. Я подошёл к ним и сел рядом с чиновником, посмотрев в лицо американцу.

Он лишь мгновение смотрел мне в лицо, отведя взгляд, озарившийся узнаванием. А Савченко подвинул ему по столику папку, говоря на вполне приличном английском, что вам стоит это посмотреть, Дэвид. Эка! Уже Дэвид... В папке, я так понимаю, отпечатанные на английском справки по делу о неудачном похищении...

Он быстро пролистал их и как-то неуловимо вдруг стал тем самым Дэвидом Кретчером. Очень и очень жёстким и властным мужиком, гнущим всех. И спросил:

— Что с моими людьми?

— Для начала, Дэвид, хочу познакомить тебя с мистером Полом Колесовым. Он — участник событий и готов осветить многие детали.

Мы с Кретчером кивнули друг другу. А Михал Михалыч продолжил:

— И я хотел бы, чтобы мы вместе подумали, как нам урегулировать ситуацию...

Тут дверь из коридора, которым мы пришли, открылась, и в зал натурально вбежал Пётр Олегович Авен. На сегодняшний день он Министр внешнеэкономических связей РФ. И я всё понял.

Подождал, пока этот Авен с его дурацкими очками, дурацкой чуть лошадиной улыбкой и всем его дурацким видом подойдёт к нам. Выждал весь ритуал знакомства и пока Авен не устроится в кресле. А потом встал и сказал:

— Пойду я, — потом перешёл на английский и персонально Кретчеру добавил с любезной улыбкой: — До встречи, Дэвид.

И пошёл прочь.

Савченко вообще никак не прореагировал, задумчиво разглядывая американца. А Авен с некоторым недоумением покосился на меня в смысле — это ещё кто?

В зале не было пусто. Поодаль стояли какие-то люди, видимо, охрана и сотрудники американца. Толкалась охрана Савченко. Чуть подальше был бар с барменом и официанткой. Был слышен гул голосов журналистов за дверьми. А на лётном поле вокруг приехавшего