Нулевой Субъект - Виктор Рэн

Кили также поднял руку, призывая своих сторонников к тишине.

— Мы все здесь ради одного, — сказал Болтон.

Впервые за вечер в нем узнавался не деятельный и влиятельный торговец, а уставший старик.

— Ради лагеря. Ради того, чтобы определить судьбу людей, которые следуют за нами.

Не все люди Кили разделяли подобные взгляды. Кто-то фыркнул, кто-то негромко забормотал проклятия. Но Болтон не отступил.

— Да, сегодня мы приняли обвинительное решение. — Болтон говорил твёрдо, словно ставил зарубки для самого себя. — Но это не значит, что мы враги. Мы спим под одним небом, едим один хлеб, пьем из одного колодца. Если мы начнем резать друг друга здесь, то завтра ничего из этого не останется. Даже для победителя.

При упоминании воды несколько человек из нейтралов едва заметно кивнули. Сухость в горле от разговоров стояла у всех. А вот чашку с напитком из первых рук пока получил лишь я. Невысказанная шутка заставила меня невольно ухмыльнуться, и моя реакция не скрылась от взгляда ни Болтона, ни Кили.

— Ты сам веришь в то, что говоришь? — серьёзно спросил Болтона Кили.

Впервые за вечер в его голосе не было ни капли ехидства.

Болтон умел выбирать слова и всеми силами пытался сглаживать углы. Но сейчас я как никогда чувствовал, что он лишь замедляет поток, а не меняет его направление.

Декстер уже скрылся в проеме разрушившейся стены, не обращая внимания ни на кого из присутствующих. Его уход был самым красноречивым ответом на все попытки примирения. Ему не было нужды кого-то в чём-то убеждать.

В этот момент толпа загудела еще сильнее. Люди поднимались с места, кто-то спорил, кто-то кричал, но уже как будто без особого запала. Усталость от долгого собрания постепенно брала свое.

Я увидел, как последние участники фракции Декстера выходят из развалин рынка, и двинулся следом за ними по ступенькам прочь от площадки. В этот момент тихая тёмная тень появилась откуда-то слева.

— Зачем это всё? — голос Ласки был едва различим в гомоне вокруг.

И всё же в нём было легко разобрать искреннее разочарование. Когда я взглянул на неё, то увидел, как глаза Ласки бегают, ищут мой успокаивающий взгляд. Словно одного слова было достаточно, чтобы вернуть всё вспять.

— …

— Ты заработал ровно один шанс, парень, — произнёс совсем рядом Берг, поднимавшийся следом за мной в сторону выхода.

Он перебил меня, едва я только хотел дать ответ Ласке.

Я тяжело выдохнул, пожал плечами и продолжил идти вверх, оставляя и Ласку, и Кили, и Болтона позади. И до тех самых пор, пока я не вышел из пролома стены, где совсем недавно скрылся Декстер, я ощущал на себе взгляд цепких изумрудных глаз.

[Вы покинули группу: Фракция Кили]

Снаружи было гораздо меньше света, а прохладный воздух резко ударил в спину, словно подгоняя двигаться вперёд и не оглядываться по сторонам. Одинокая луна висела низко, и в её свете лагерь казался тише, чем обычно. Второй луны не было видно то ли из-за пыли, то ли из-за облаков.

Но тишина в лагере отнюдь не была мирной. Скорее последним спокойным моментом перед разрушительной бурей.

Следом со мной из развалин рынка выскользнул и Берг.

— Ты сделал свой выбор? — спросил он.

Я не чувствовал в его словах иронии или издевки. Хотя его голос звучал сухо, а лицо в шрамах и морщинах сохраняло следы раздражения после недавней словесной баталии с Кили.

— Я делаю его каждый день.

Мой ответ не добавил радости Бергу. Но тот лишь коротко кивнул, будто подтверждая услышанное, и отвернулся.

На выходе находились две группы воинов. Люди Декстера уже почти закончили экипироваться, в то время как стоявшие напротив них приспешники Кили с непониманием оглядывались по сторонам.

Меня же выцепил внимательный взгляд Рема, который перед собранием согласился посторожить моё оружие.

— Ты мне как раз и нужен! — воскликнул я и подошёл к тому из братьев, которого считал спокойным и умным.

Рем осторожно сощурился, словно пытаясь оценить, почему я вышел наружу вместе с людьми Декстера. Особенно его заинтересовали кровоподтеки и рана на моем виске. Я лишь устало отмахнулся, отказавшись хоть что-нибудь объяснять.

Когда я подхватил с земли свой меч и кинжал, то привычно пристроил ножны для меча на поясе, а для кинжала на правом бедре. Рем не стал меня останавливать. Требовать каких-то объяснений он тоже не стал.

Я хитро подмигнул Рему, развернулся и уверенно вышел на середину пространства, отделявшего две стороны конфликта. Хотя я уже успел отречься от Кили, место среди людей Декстера мне пока никто не обещал.

Когда я взглянул на Декстера, окруженного своими людьми как щитом, то увидел короткий приглашающий жест рукой. Не искушая судьбу, я направился к Декстеру и, не встретив сопротивления от его людей, поравнялся с ним.

Декстер кивнул, и мы молча двинулись в сторону центра ночного лагеря. Я поймал себя на том, что всё время ищу взглядом оружие на Декстере, и никак не могу найти. Ни меча, ни кинжала. Даже ножа на поясе.

Он шёл безоружный.

Сначала я решил, что это ошибка. Может, он оставил клинок у входа, как и все? Но нет, на нём не было следов ремня или пустых ножен. Будто он их никогда и не носил.

И только тогда меня ударило в голову мысль, что его оружие — это не меч. Вопрос лишь в том, опирается ли он только на силу собственных людей или припрятал еще какой-то туз в рукаве.

Мы пошли по тропинке между рядами скромных палаток, и звуки ночи накатывали на нас как мягкая волна. Треск костров, шелест сухой травы, тихие и едва слышные разговоры. Насколько бы ни был напряженным лагерь, его сердце продолжало биться, а люди продолжали жить.

— Засуха в этом году дольше, чем обычно, — произнёс Декстер.

Его голос был нейтральным. В нем не чувствовалось ни угрозы, ни дружелюбия.

— Дольше, чем помнит любой из нас, — Декстер говорил ровно и спокойно, констатируя факт.

Я кивнул, соглашаясь со сказанным. Сухость и жара и меня успели доконать. Даже за то недолгое время, что я провёл в Пустоши.

— В том месяце, когда родился ты, была такая же засуха? — неожиданно спросил Декстер, продолжая идти вперёд прогулочным шагом.

— Я родился в месяц Двух Лун, — без заминки произнёс я, на автомате сопоставляя реальный и местный календарь. — Отец рассказывал, что тогда было довольно жарко.

В отсутствие [Контекстного диалога], на которой не хотелось опираться постоянно, я решил следовать