Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика - Алёна Цветкова

говорил об этом. Но магия вокруг неё другая. Как будто бы не её… Как будто она украла и надела пальто госпожи. Тебе кажется, что ты видишь элегантную леди, но под пальто у неё старое платье служанки.

Тут я испугалась по настоящему. Если пошла речь о воровстве, значит, дела мои совсем плохи. Я снова попыталась оправдаться:

— Я…

— Молчать! — рыкнул господин Омул, и я тут же заткнулась, не в силах произнести ни слова.

Страх узкой лентой сдавил горло, перекрывая кислород. Я захрипела, чувствуя, как страх смерти поднимается из глубин подсознания, лишая разума.

И вдруг что то случилось… Как будто кто то щёлкнул выключателем. Паника накрыла меня с головой: за руку меня держал не отец Олива, человеческий маг из Гойи, а «он». Я дёрнулась изо всех сил и беззвучно закричала, срывая горло, потому что «он» поймал меня. И сейчас случится то страшное, от чего я бежала, выбиваясь из сил.

Я орала изо всех сил, пыталась сбежать, но приклеенные к полу ноги не позволяли сделать шаг. Билась всем телом, пытаясь вырваться из плена «его» рук, но «он» держал крепко и что то говорил тихим, успокаивающим голосом.

Я не понимала ни слова. Мой разум будто выключился, оставив меня наедине с всепоглощающим животным страхом.

Поток ледяной воды, обрушившийся на меня с небес, оказался полной неожиданностью. Он выбил меня из того состояния, в которое я провалилась после приказа господина Омула. Мой разум включился, паника исчезла, а я пришла в себя в объятиях такого же мокрого, как я, Патрика. Я хватала ртом воздух и никак не могла надышаться. Меня колотило, колени дрожали, а сердце билось в груди, как сумасшедшее.

— И что это было?! — хмуро спросил дракон отец, стоя рядом с нами с пустым ведром, из которого капала вода. Вот, значит, кто нас облил.

Я хотела ответить, что сама не знаю, но дар речи всё ещё не вернулся. Всё, что я смогла, — помотать головой, как наша Звездочка.

— И такое не в первый раз, отец, — тут же сдал меня Патрик. Одновременно он слегка напрягся, и я почувствовала, как нас обоих обдуло резким порывом тёплого воздуха, мгновенно высушившего одежду. — Когда я схватил её за руку во дворе, она вела себя точно так же. Я ничего не понимаю…

— Она как будто смертельно испугалась, — Лина подошла ко мне и заглянула в глаза. — Как интересно! Смотрите, какие у неё огромные зрачки.

— А мне интересно, — уставился на меня сердитый господин Омул, — как у неё получилось сбить мою магию? Я ведь приказал ей стоять на месте и молчать.

— Может быть, потому что она твоя дочь? — дёрнул бровью дракон отец. Он тоже смотрел на меня с любопытством пылкого энтомолога, увидевшего неизвестное насекомое.

— Она мне не дочь, — мотнул головой господин Омул. — Я совершенно точно не имею никакого отношения к этой женщине. А вот магия, которая окутывает её и вызвала эту странную реакцию, определённо пробуждает во мне родственные чувства. Осталось разобраться, у кого эта трактирщица её украла. И самое главное, как она это сделала. Я ни разу не слышал о том, что такое возможно.

— Пусти, — прошептала я, выбираясь из рук Патрика. Он не стал удерживать, отпустил сразу. Но когда я качнулась и едва не упала, тут же схватил за плечо, не давая рухнуть на пол.

Я взглянула на господина Омула. То, что я собиралась сделать, мне не нравилось. Но я не видела другого выхода. Нужно было во что бы то ни стало избавиться от этих странных приступов паники. Если маг говорит, что во всём виновата магия, возможно, он сможет помочь… Правда, для этого придётся рассказать ему правду.

— Господин Омул, — тихо проговорила я, — мы можем поговорить? Я расскажу вам всё, что мне известно…

Может, если бы у меня было время подумать, я нашла бы другой выход. Но сейчас, когда с одной стороны драконы и маг недвусмысленно обвиняли меня в воровстве магии, а с другой — у меня с завидной регулярностью случались странные припадки, я должна была оправдать себя и избавиться от непонятной магии. Пусть её как то заблокируют…

И в этом мне мог помочь только господин Омул, как заинтересованное лицо. Денег на других магов у меня не было.

— Я готов выслушать вас прямо сейчас, — ответил он.

Я кивнула. Меня опять повело так сильно, что Патрику пришлось поддержать. Я взглянула на него с благодарностью. Всё же он не такой плохой…

— Хорошо, давайте пройдём к бару…

— Прошу, — господин Омул подставил локоть. Когда я схватилась за него, он повёл меня за обломки барной стойки туда, где был вход на кухню.

Я попыталась собраться с мыслями: продумать, с чего начать разговор и как подвести к главному, к тому, что я ни в чём не виновата. Я такая же жертва обстоятельств, как и все остальные.

— Если то, что вы хотите мне рассказать, должно остаться только между нами, предлагаю пройти дальше, на кухню. У драконов очень хороший слух…

Я растерянно взглянула на него. Мой мозг всё ещё работал со скрипом.

— Нет, Авдотья будет очень недовольна. Она не любит, когда на кухню заходят посторонние…

— Авдотья? — нахмурился господин Омул. — Это драконья полукровка, которая работает у вас кухаркой?

Я кивнула и добавила:

— На самом деле это скорее мы с детьми работаем на неё… Она одолжила денег моему покойному мужу, чтобы тот купил трактир. И я всё ещё должна ей огромную сумму. Если бы она могла оформить трактир на себя, то я была бы кухаркой, а она хозяйкой.

Не знаю, зачем я рассказала всё это господину Омулу. Я собиралась поведать лишь о том, кто я и как здесь оказалась. Но мысли путались…

— У Авдотьи очень сильна драконья кровь, — добавила я. — Лина сказала, что никогда не видела, чтобы у полукровок были настолько драконьи повадки…

— Хм… Очень интересно… После того, как вы расскажете, как и у кого украли магию, я хотел бы, чтобы вы познакомили меня с вашей кухаркой.

— Я ничего не крала, — вздохнула я.

Мы как раз вошли на кухню и закрыли за собой дверь, чтобы драконы не смогли подслушать разговор.

На кухне было тепло и очень уютно. Лунный свет серебрил дорожку на деревянном полу. Печь дышала жаром, отдавая скопленное за день тепло. Мягко сияли натёртые медные котлы и чайники. На полке вдоль печи чернели тяжёлые пятна чугунных горшков, аккуратно расставленных вдоль стены.

— Что вы имеете в виду? — не понял господин