Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика - Алёна Цветкова

— Это её… ну, то есть теперь мой покойный муж… Он всю жизнь копил деньги, чтобы рассчитаться с Авдотьей, полудраконицей, которая дала ему денег для покупки трактира. Мы с детьми обыскали всё, что можно, но так и не смогли найти деньги…

— Скорее всего, вы правы, — кивнул маг. — И я надеюсь, завтра вы отведёте меня к тому магу, который сотворил это с вами. А пока я хотел бы, чтобы вы познакомили меня с Авдотьей…

— С Авдотьей?! — переспросила я, не сразу сообразив, о чём идёт речь и при чём тут Авдотья. — Ах да, вы просили… Скорее всего, она у себя…

Я встала. Меня всё ещё слегка пошатывало, голова кружилась. Стоило сделать резкое движение, как меня вело в сторону, отчего мышцы непроизвольно напрягались, чтобы удержать равновесие. Но в общем то я чувствовала себя вполне сносно.

— Я сейчас её позову, — махнула рукой в сторону кладовочки, ставшей спальней Авдотьи, и медленно, стараясь не делать лишних движений, добрела до двери.

Распахнула её, и с удивлением застыла на пороге.

— Ничего не понимаю! Что здесь случилось?!

Я вытаращилась на совершенно разоренную комнату. Всё было перевернуто вверх дном: вещи Авдотьи валялись на полу, постель оказалась сброшена на пол. И окно, которое было заколочено снаружи, оказалось распахнуто настежь.

Стоило открыть дверь, как ледяной осенний ветер ворвался в комнату и едва не свалил меня с ног, потушив всё ещё горевшую свечу на табуретке возле кровати.

Господин Омул в один миг оказался рядом. Заглянул через моё плечо внутрь и выругался громко и совершенно неприлично.

— Значит, всё таки это она, кормилица моей дочери и мать Олива. Это она помогла моей жене сбежать. Если я найду её, то найду и жену, и дочь.

Он снова выругался, соорудив такую конструкцию, которую я не слышала даже из уст наших прежних гостей, обитателей городского дна. И вдруг расхохотался:

— Нет, дорогая, в этот раз ты от меня не уйдёшь!

Он вбежал в комнату, достал из кармана мел и, распихивая по сторонам вещи, лежавшие на полу, торопливо принялся что то чертить на старых досках, шепча себе под нос какое то заклинание.

Я привалилась к стене. Сизый дымок поднимался от потухшей свечи. Теперь комнату кухарки освещала только луна, заглядывающая в разбитое окно. Маг ползал на полу, ничего не замечая вокруг. А у меня в голове, цепляясь друг за дружку, выстраивались факты… Или, скорее, догадки.

Олив — сын господина Омула, но при этом не господин, а просто Олив… И в нём три четверти человеческой крови и одна четверть другой… Он ведь так и не сказал мне, какой именно.

Авдотья — полукровка, появившаяся на пути Трохима после якобы смерти её мужа… А ведь все поверили в её историю, не усомнившись ни в одной детали. И даже не заметили некоторые несовпадения, которые прямо сейчас стали вдруг очевидны.

Во первых, деньги. Трактир — недешёвое удовольствие, и сумма, полученная Авдотьей в наследство, должна быть очень приличной. При этом, по её же рассказам, большую часть наследства забрали родственники, оставив ей только то, что муж передал на хранение доверенному лицу. А значит, муж Авдотьи должен был быть очень богатым человеком… Но моя кухарка меньше всего похожа на жену богатого человека. То, как она одевается, как и, самое главное, что говорит, выдаёт в ней простую женщину, малограмотную и необразованную.

Во вторых, я только сейчас поняла, почему у неё так легко получилась хевва. Дело вовсе не в драконьей крови, а в том, что она уже умела её готовить. Она знала все тонкости приготовления этого специфического блюда. И про день Голода она знала. Я вдруг чётко вспомнила намеки, которые не заметила раньше.

Именно поэтому она так настойчиво пыталась выгнать караван… Теперь то я понимаю, что он был из Гойи, и человеки в нём были магами. Мне, помнится, ещё тогда показалось странным её ворчание. Нет, Авдотья всегда ворчит, но в тот день она была особенно ворчлива. И когда услышала имя госпожи Омул, изменилась в лице… Я же видела, хотя она и отвернулась, чтобы никто ничего не заметил. Просто не придала значения.

Ещё в тот день она совсем не выходила из кухни, избегая встречи с магами.

В третьих, её комната… Даже тогда, когда в гостевых комнатах были нары со старыми, вонючими шкурами, а мы с Трохимом и детьми спали в ужасной грязи, накрываясь такими же шкурами, в комнате Авдотьи было идеально чисто и стояла кровать со всеми постельными принадлежностями, и чистым постельным бельём. При том, что уже очень много лет Трохим не платил ей ни одной монеты.

Значит, всё это время кто то другой снабжал её деньгами. Например, жена господина Омула…

Интересно, где она может быть сейчас? Вряд ли далеко. Авдотья не осталась бы в городе, где её статус едва ли выше плинтуса, если бы что то или кто то не удерживал её здесь.

Я повторила про себя вопрос, смутно чувствуя: ответ где то рядом…

Глава 20

— Нашёл, — фыркнул господин Омул и довольно рассмеялся. — Олеся, простите, но я должен вас покинуть. Пока Авдотья не ушла слишком далеко от города, я должен её догнать.

— Да, конечно, — кивнула я и тут же выпалила, полагаясь исключительно на интуицию, — Но, скорее всего, вам надо не из города, а в город.

— Почему? — нахмурился маг.

— Если бы Авдотья собиралась уйти, то давно сделала бы это. Но мне кажется, она нарочно раскидала вещи, чтобы изобразить бегство. А когда вы помчитесь прочь, она тихонько вернётся в Ламан. Думаю, что там, в Ламане, ваша жена и дочь.

— Откуда вы знаете?! — склонил он голову, глядя на меня с подозрением. — Это она вам сказала?

Я покачала головой:

— Нет, Авдотья была очень скрытной. Я ни о чём не догадывалась. Только когда вы начали чертить, — кивнула я на сложную пентаграмму, — поняла, что знаю о своей кухарке слишком мало…

Набрала воздух в грудь и кинулась в омут с головой:

— Но я знаю, где Авдотья пропадает чаще всего… Ну, если не здесь, в трактире…

— И где же?

— В храме. И её доверенное лицо — местный батюшка. У него большая семья, и затеряться двум женщинам среди его многочисленных детей и внуков довольно просто.

Господин Омул на миг задумался, а потом с сомнением добавил:

— В вашей гипотезе есть слабое звено: вы должны были где то нацеплять магию моей дочери. Но магия и