Потерянные крылья - Морган Дэйл

вертолета не становится слишком громким, Изекил кричит, что сборы окончены и всем нужно немедленно выдвигаться. Он наблюдает, как отряды расходятся: все они пойдут разными путями, выйдут в противоположных частях горы и леса, будут заметать следы и маскировать запахи.

Изекил останавливается, оглядывая пространство, убеждаясь, что все послушались, а потом задумчиво смотрит в сторону, где сидят пленники.

– Их нужно убить.

Кристофер резко оборачивается, округлив глаза:

– Нельзя!

Недовольство читается в каждой складочке и морщинке на лице Изекила, он прищуривает глаза и очень раздраженно выдыхает, поворачиваясь к уже порядком надоевшему Олдриджу.

– Мы должны. Мы не можем их оставить тут, потому что как минимум у них слишком много информации, так что остается просто убить. Они видели меня, хоть и не знают, как меня зовут, но это не так уж и сложно выяснить. И они видели тебя.

Кристофер хватает Изекила за руку и хмурится. Убийство полицейских точно не входило в список того, с чем Крис хотел бы столкнуться даже косвенно. Он отчаянно ищет что-то, что разрешит ситуацию.

– Просто возьмем их с собой, хорошо? Они могут что-то знать, например. Может, мы найдем способ заставить их замолчать как-нибудь по-другому.

Изекил стряхивает руку Кристофера, спорить сейчас откровенно некогда, каждая секунда на счету, так что он просто соглашается, решив, что убить всегда успеет. Может быть, это не придется даже делать ему самостоятельно; сейчас бы пришлось пачкать руки, а если заложницы будут сопротивляться (а они, конечно же, будут), то дело еще сильнее усложнится и растянется.

Вертолет приближается, его уже можно увидеть вдалеке. Из больничного крыла выбегает врач с медсестрами, они несут детей. Два мальчика и три девочки вцепляются в них так, словно боятся, что взрослые растают.

Кристофер поднимает голову к небу. Здесь, на открытой местности, они очень удобная мишень. Он бежит к Нику, подхватывает на руки одного из детей.

– Быстрее, быстрее!

Сердце бьется где-то в горле, маленькие ладошки сжимают черные волосы – это не больно, все его мысли занимает другое. Сзади кричит Джейсон – он стоит рядом с Изекилом, Эллиот держит волка за локоть, не дает тому выбежать. Они находятся под козырьком, их не видно, зато медицинский персонал и дети как на ладони.

Слышатся первые звуки выстрелов, и дети кричат, жмурятся. Обезьяний хвост обвивает запястье Олдриджа, и Крис опускает взгляд. Мальчик плачет. Он сам сейчас тоже не отказался бы поплакать.

Путь им преграждает человек в черной форме, рядом – еще несколько таких же. Они все одинаковые – лиц не видно. Может, их и нет. Нет собственных мыслей, и, кажется, души тоже нет. Идентичные друг другу, запрограммированные.

«Немедленно прекратите бегство. Вы будете помилованы, если сдадитесь добровольно».

Ложь. Их помилование хуже смерти, и каждый это понимает. Дуло автомата направлено в их сторону. Уши закладывает, где-то на заднем фоне что-то кричит Джейсон, а солдаты приближаются все быстрее. Выстрел, и еще один. Дымовая граната падает на землю, и в воздухе распространяется едкое марево, приходится щуриться. Перед самым их носом возникает черный шлем, и Кристофер отшатывается.

– Поставьте детенышей на землю и поднимите руки вверх.

Кристофера корежит от одного слова «детеныши». Он лишь прижимает ребенка крепче, видит краем глаза, как Джейс все же вырывается из рук Эллиота, бежит в их сторону. Крис думает о том, что тот полный идиот.

Несколько событий происходят, кажется, одновременно. Солдат жмет на курок, Крис отворачивается спиной, жмурясь, слышится громкий звук выстрела, который едва не разрывает перепонки. Боли нет, но слышится глухой удар упавшего тела о землю. Нет, двух.

Кристофер оборачивается и с ужасом наблюдает картину, от которой кровь стынет в жилах. На земле и вправду лежат два человека. Первый, кто привлекает внимание Криса, – это Ник. Он прижимает ладонь к груди, но остановить кровь у него не получается. Она расползается по его одежде алым пятном, словно живая. Второе тело – солдат в черном, на месте которого стоит запыхавшийся Джейсон. Шлем человека и его голова неестественно повернуты, но это меньшее, что Криса сейчас волнует.

Он почти отбрасывает ребенка в сторону, бежит вперед, давит ладонями поверх руки Ника. Пытается зажать рану, чтобы остановить кровь. Чувствует, как по щекам дорожками стекают слезы, всхлипывает, и дышать становится тяжелее.

Ник смотрит на него мутным взглядом, другой рукой похлопывает по плечу. Детский плач разрезает воздух, заглушает его собственные всхлипы. Врач открывает рот, что-то говорит, но Кристофер ничего не слышит. Он продолжает истерически дрожать, давить на рану и сопротивляться чьим-то рукам, которые настойчиво оттаскивают его от Ника, который уже закрыл глаза. Словно он не собирается бороться.

Знакомая девушка – кажется, ее зовут Милли, – хватает за руку мальчика-обезьянку, тащит его в сторону, к другим, кричит что-то Джейсону. Крис ощущает себя потерянным призраком. Единственное, что он может произнести, – это чужое имя:

– Ник.

Выстрелы, шум, крики – все сливается в одну сплошную какофонию. Руки. Кровь. Дым. Жесткая хватка на запястье. Он спотыкается, чуть не падает, оглядывается и совсем не смотрит вперед. Тело Ника отдаляется, и Кристофер не понимает почему. Почему этот врач должен лежать на земле в компании бездушного солдата, выстрелившего в него? Или в Криса?

Зрение туманится, и он бежит скорее на ощупь, спотыкаясь, утаскиваемый Джейсоном. Свет меркнет или это они вбегают в темный тоннель пещеры? К голосу Джейсона прибавляются еще два, но Крис не может вернуться в реальность: перед его глазами все еще расползающееся алое пятно, мутный взгляд и беззвучно открывающиеся губы.

Боль обжигает лицо, он моргает часто-часто, смаргивает слезы, которых накопилось слишком много – они текут ручьем. Над ним стоит златовласый Изекил. Его лицо искажено злобой. Кажется, он кричит на него. Слух медленно возвращается. Вместо выстрелов и беспорядочного глухого шума Крис начинает различать слова:

– …ты творишь? Совсем обезумел?

Щека продолжает гореть. Пощечина. Неслабая, но бил явно не Эллиот – тот стоит в стороне, держа за шкирку двух пленниц, чьи попытки вырваться не приносят никаких результатов. Крики Изекила разносятся по всему тоннелю и оглушают второй раз.

– Это ты! Ты их привел сюда! И мне плевать, специально или нет! Я пять лет готовился, подготавливал почву, копил оружие и делал все, чтобы люди, живущие тут, не забыли о том, что такое свобода! Еще чуть-чуть – и восстание бы вспыхнуло! Еще чуть-чуть – и я бы повел отряд зверолюдей к столице. Но ты! Ты!

Изекил вновь замахивается, но в этот раз его останавливает Джейсон, так что гнев разозленного божества обращается на волка.

– А ты, думаешь, лучше? Притащил сюда медийную личность! Буквально разрушил труд всей моей жизни. Из-за вас погиб Ник.