Потерянные крылья - Морган Дэйл

попробовать себя защитить, подраться за себя, отвоевать собственные права. Он старший сын семьи Олдриджей, и наследство должно принадлежать ему. Все то, что имеет Себастьян, и все то, на что он надеется, должно принадлежать ему. И он впервые заявит на это права.

Чувство безумного азарта заполняет душу. Полицейская смотрит на них со странным выражением лица, не понимает, пытается сложить все в единую картинку, но одной частички словно не хватает.

– Зачем это тебе, Кристофер?

Все замолкают. Кристофер думал, что она все поняла, когда Эллиот кричал, что он ненастоящий зверочеловек, или как-то так. Он не очень помнит, какое именно оскорбление тот использовал, но, видимо, Алана подумала об этом как о метафоре или, может, о том, что он притворялся зверочеловеком. А может, просто не обратила на это внимания.

Сейчас он больше не в безопасности, он в мире, где быть не человеком – преступление. Он молчит, рассматривая женщину, а потом чувствует, как на его плечо ложится ладонь Изекила.

– Покажи ей.

Кристофер отстраняется и смотрит на него как на сумасшедшего.

– Все равно это скоро всем станет известно. Нет смысла больше скрывать.

Крис считает, что скрывать есть смысл до последнего, а может, просто боится. Он смотрит на Алану – она почему-то не кажется ему враждебной, как будто ей просто любопытно. Может быть, это какой-то полицейский приемчик, на удочку которого он попался, но Крис не возражает вслух.

Вздохнув, стягивает рубашку, не расстегнув пуговиц. Его спина вдоль позвоночника покрыта почти отросшими перьями, которые все же не скрывают двух шрамов. Он слышит, как Алана втягивает воздух через нос. В доме устанавливается тяжелое молчание. Эллиот, который ни разу не видел этого, тоже замирает, в его глазах отражаются смешанные чувства. Кристофер надеется, что он думает о своем прелестном пушистом хвосте.

Он поворачивается и видит в глазах Аланы странное сочувствие и ужас. Крис не уверен, что именно так поразило женщину. Это необычно. Он не удерживается и присаживается на корточки напротив нее, чтобы заглянуть в глаза получше – они блестят в неярком свете. Да она же сейчас заплачет! Вопросы возникают и исчезают, так и не успев прозвучать. Этого не требуется – женщина заговаривает сама:

– Кто?

– Отец.

Короткий диалог, после которого пауза длится, по ощущениям, целую вечность. Для других это секунда, для них, читающих что-то в глазах друг друга, бесконечность. Кристофер не понимает, что именно видит, но оно притягивает и заставляет продолжать всматриваться. Голос Аланы звучит словно набат:

– У меня есть дочь, она зверочеловек. Воробей. Я прячу ее.

Три предложения, а сколько в них смысла. Глаза Аланы проясняются, и нет той едкой ненависти во взгляде, какая была у ее напарницы. Лишь молчаливое терпение и вынужденное спокойствие, сочувствие и слезы. Вот что бывает, когда любящий родитель скрывает своего ребенка от жестокости мира. Кристофер смотрит в глаза Алане и твердо произносит:

– Я не ваша дочь.

Это ощущается как отрезвляющая пощечина. Женщина вздрагивает и кивает нервно, отрывисто. Кристофер не ее ребенок, она не его мать. Он поднимается и уходит из дома, развернувшись на каблуках. Его задевает этот взгляд. На него смотрят так, будто он самое жалкое существо на свете. Может, она и не хотела этого, но в ее взгляде столько приторной жалости, что Криса тошнит. За свои крылья он получил пятнадцать лет жизни в высшем слое общества, образование и статус. Может, статуса у него теперь и не будет, но опыт и знания никуда не денутся. Даже если весь мир решит, что он притворялся и обманывал каждую секунду жизни, кое-что останется неизменным.

Впору жалеть не его, а дочь этой полицейской, которая вынуждена жить в изоляции и никогда не сможет стать полноценным членом общества, даже если когда-нибудь выйдет на свет. Не потому, что она будет дикой, а потому, что порядки против зверолюдей в принципе. Это самое общество вывернет ее наизнанку и сожрет.

Он сочувствует ее дочке. Не Алане. К ней у него очень смешанные чувства. Алана тоже сделала свой выбор и продолжала делать его каждый день. Сегодня она выбрала уничтожить мирную жизнь десятков зверолюдей в погоне за ним и Джейсоном. Сегодня она привела чуть ли не целую армию на порог тех, кто мог помочь ее дочке, так что ее, пожалуй, ничуть не жаль.

* * *

Глава 31

Соли бежит вперед, не разбирая дороги. Она задыхается, все время кажется, что на нее из чащи смотрят яркие желтые глаза, что ее вот-вот прижмут, вот-вот набросятся и разорвут. Зверолюди вполне могут убить ее в отместку за разрушение их поселения. Соли хочет жить.

Она не может оставить своего брата одного. Он ведь еще не закончил университет, а ее больная бабушка не в состоянии работать. Нет, зверолюди не лишат его шанса на счастливое будущее, не лишат остатков семьи.

Ее волосы выбиваются из пучка, цепляются за ветки. Она бежит, не обращая внимания, что оставляет на них клоки своих светлых волос, только слезы продолжают стекать по ее расцарапанному лицу. Куда она бежит? В какой стороне она встретит тех, кто поможет ей? Основные силы сейчас в районе поселения, а значит, слишком велик риск наткнуться на кого-то из зверолюдей. Это вызывает приступы паники.

Соли спотыкается и падает на землю лишь для того, чтобы подняться и продолжить бежать, пока ладони и колени, расцарапанные до крови, саднят.

Она резко останавливается, отшатываясь назад, падает. Каковы шансы, что ее сегодня убьют не зверолюди? Можно было бы подумать, что минимальные, но на нее сейчас смотрит самый настоящий волк. Из его приоткрытой в оскале пасти торчат желтые зубы, тонкая ниточка слюны стекает вниз на землю.

Соли не может сдержать слез: она сидит на земле и плачет, совсем как маленький ребенок. У нее нет табельного оружия, нет ничего, что она могла бы использовать против хищника. А ведь волки не охотятся в одиночку, даже если бы она застрелила этого, где-то поблизости точно есть и другие звери.

Она зажмуривается, когда волк делает прыжок. Она не хочет умирать!

Секунда, две. Ничего не происходит. Словно само небо услышало ее мысли и сделало так, чтобы волк не смог допрыгнуть до своей цели. Слышится отчаянный скулеж. Соли открывает глаза, наблюдая за тем, как огромный человек перед ней, схватив волка, сворачивает ему шею.

Она замирает, еле дышит, смотрит, как самая настоящая гора мышц оглядывается по сторонам, уронив труп животного на землю. Вокруг шуршат трава, кусты, и все замолкает. Человек… нет, зверочеловек поворачивается к ней, опуская голову. Соли