Потерянные крылья - Морган Дэйл

но, когда происходит что-то подобное, ты рано или поздно начинаешь подозревать, что все это – чей-то хорошо продуманный план. К какой цели стремится тот, кто его создал? Соли не может знать. Она понимает лишь то, что ее убеждения сейчас сталкиваются с реальностью. Как мог существовать целый город зверолюдей, если они так агрессивны и опасны, как говорят? Как все это могло сработать, если они ведомы лишь инстинктами и неорганизованны? Она бы поняла, если бы в одном месте собрались представители одного животного вида, но Соли прямо сейчас своими глазами видит, как хищники и травоядные живут бок о бок, любят друг друга, планируют детей и забирают тех, кого бросили умирать, чтобы помочь им выжить.

Это похоже на откровение. Незнакомые эмоции охватывают ее сердце. Она утыкается носом в колени, пытаясь переосмыслить то, что знает. Были ли у той пумы мотивы убить ее семью? Была ли она точно так же оставлена в одиночестве когда-то? Челюсти Соли сжимаются от гнева. Ей нет дела до мотивов той женщины, но она может сказать точно, что поспешила судить всех по одному представителю. Наверное, именно это имела в виду ее бабушка, когда говорила, что она чересчур радикальна.

Она выходит на улицу, облокачивается на дерево и наблюдает за тем, как дети носятся друг за другом меж деревьев, пока взрослые готовят еду. Ее оставили одну, но вот что отличало ее и зверолюдей: последних лишения заставили сплотиться, чтобы жестокий мир не растоптал их. Она же, наоборот, обозлилась, стала держаться обособленно. Свои собственные страдания стали для нее предлогом для некого социального отшельничества.

Соли завидует им и одновременно потрясена тем, как все плачевно.

Их маленькая община живет так несколько дней, и каждый вечер они собираются на полу, усевшись кругом, и рассказывают друг другу что-то. Многие рассказы, вызывающие смех у зверолюдей, заставляют Соли испытывать лишь ужас. Это совсем не смешно, это кошмарно. Те, кто считает собственное горе забавным просто потому, что оно менее трагично, чем все остальное, кажутся Соли столь же устрашающими, сколь и убийца ее родителей. Только по другой причине. Они настолько сильны, что Соли не может придумать, что именно должно произойти, чтобы дух этих существ был сломан.

Так медленно, изо дня в день, ее ужас сменяется сочувствием, а сочувствие – снова ужасом, пока сильные эмоции не успокаиваются. Легкая привязанность к вынужденным сожителям и спокойствие в их землянке помогают унять душевную бурю.

Когда первые эмоции стихают, Соли приходит к неутешительному выводу: как бы она ни хотела считать иначе прямо сейчас, зверолюди опасны. И не потому, что они ведомы исключительно инстинктами, агрессивны и неконтролируемы, а как раз наоборот. Сейчас они кажутся ей даже опаснее, чем раньше.

Несгибаемые, организованные, держащиеся друг за друга… Что они могут натворить, если решат отомстить за годы страданий? Что, если они все будут совсем как она сама? Даже если часть из них решит взять то, что им полагается, то наступит полный хаос. Еще больше детей потеряют своих родителей. Будет еще больше крови. Этого никак нельзя допустить.

Соли стоит на улице, крутит в пальцах какую-то палочку, которую подобрала с земли. Нельзя дать зверолюдям шанс на месть. У них не должно появиться мысли, что они могут хоть что-то изменить, что они имеют право хоть что-то потребовать.

Девушка выбрасывает палочку в кусты. Не ей решать, что правильно, а что нет в глобальном смысле. Она может лишь делать выбор в собственной жизни. Соли поднимает голову и рассматривает белые облака в голубом небе, на ее лице появляется мокрая дорожка. Она всю свою жизнь стремилась к чему-то иллюзорному, она ошибалась, но не может сойти с намеченной дорожки даже теперь, когда осознает это.

Это был бы конец всему. К сожалению, ей придется идти вперед, даже если она поймет, что это не самое верное решение. Пусть так. Но, может, если она продолжит свой путь, другие дети не окажутся на ее месте? Хотя бы пока она жива? Желать этого довольно эгоистично.

Соли всхлипывает. Она позволит страдать одним, чтобы другие могли жить. Ведь иначе счастья не достигнет ни одна из сторон.

Девушка зло вытирает слезы. Если бы кто-то, кто знал Соли Бойл до всего этого, увидел ее сейчас, он бы удивился тому, как она изменилась. В ее глазах теперь нет чего-то важного, что светилось раньше. Теперь в них лишь тьма, рождающаяся, когда ноша становится неподъемной. Она появляется, когда внутренний свет больше не справляется с тяготами, которые выпадают на долю одного-единственного несчастного человека.

Такая тьма медленно пожирает человека изнутри, но позволяет ему двигаться вперед несмотря ни на что. Она живет внутри каждого, и не все способны прожить, не прибегнув к ее силе.

Вдалеке раздается знакомый шум. Он еле различим, она может прямо сейчас развернуться и забежать в дом с криком о том, что им нужно уходить. Тогда все они имели бы шанс выбраться. Вместо этого Соли просто прикрывает дверь землянки, чтобы приближающийся шорох был менее заметен. Кажется, зверолюди тоже его расслышали – это понятно по тому, как они обеспокоенно шепчутся, что люди совсем близко. Но, кажется, из-за обостренного слуха они постоянно улавливали тот шум, которые наводили в лесу люди, а потому не обращают внимания на этот.

Из кустов выходит человек в камуфляжном костюме. Соли поднимает руки вверх и тихо шепчет:

– Офицер полиции Соли Бойл. Зверолюди в том доме.

Ее сердце издает болезненный вопль с каждым словом, что она произносит. Перед лицом тех, кто делился с ней едой, она испытывает лишь боль и ненависть к себе. Сейчас из-за нее им придется пережить новое горе. Ради блага человечества.

Целый отряд врывается в маленький домик. Крики и шум режут уши, словно нож. И единственное, что она может сделать, – это смотреть. Смотреть не отрываясь, чувствуя всю эту боль. Это ее плата за предательство. Она навсегда запомнит эти взгляды, наполненные скорбью, ужасом, разочарованием, яростью, обреченностью. Все эти чувства теперь не только их, но и ее. Она готова разделить их с ними, пусть ее никто об этом не просил. Пусть никто об этом не узнает.

Соли Бойл точно знает, что она должна делать и что именно будет правильно с точки зрения ее долга. Она – офицер полиции, и ее профессия – охранять покой и безопасность людей. Даже если это сопряжено с определенными жертвами.

Глава 32

Медлить нельзя: неизвестно, когда напарница Аланы доберется до своих и сообщит о местоположении зверолюдей.