Раб и меч - Сэм Альфсен

Однако, когда лекарь был близок к тому, чтобы потерять сознание, он ощутил присутствие ещё одного человека. Неприятная дрожь объяла тело: Нуска почувствовал себя ещё хуже, чем ему было в одиночестве. Ноги подкосились, но… мокрая чешуйчатая рука подхватила лекаря под пояс, не дав ему уйти под воду с головой.

Нуска запрокинул голову и в полутьме перед собой смог разглядеть лицо создания, с ног до головы покрытого чешуйками. На его шее красовались жабры, уши были заострены, глаза и зрачки сужены, а когда незнакомец вдруг улыбнулся, то Нуске пришлось лицезреть ряд острых зубов, подобных кончикам стрел. Это создание не моргало – лишь прозрачная плёнка изредка опускалась поверх зрачка и исчезала за тонким веком.

– Твою ж meste… Ты из морского племени?..

Нуске всё равно сначала подурнело. Лишь спустя несколько тягостных секунд он смог осознать, что существо перед ним – не чудовищный утукку, а всего лишь один из жителей Глухого моря.

– Ох, здравствуйте, достопочтенный господин, – с ухмылкой отозвался морской.

– Нельзя так пугать людей! Отодвинься!!!

– Так ты же утонешь, разве ты не…

– Разве я что?

Морской задумался, подняв взгляд к потолку, промолчал и отпустил Нуску, отступив на шаг.

– Ты кто такой?

– Ммм… Твой надзиратель.

– Надзиратель? – удивился Нуска.

– Верно. Я должен следить, чтобы ты здесь не умер.

– Но разве в этом не весь смысл?.. – Нуска нахмурился.

– Смысл в том, чтобы ты мучился, а не умер.

– Нет, это нелогично. Если люди хотят, чтобы ты мучился, они желают за этим наблюдать. Они не получат никакого наслаждения оттого, что я буду мучиться здесь в одиночестве.

– Ну… я наблюдаю, – снова подняв взгляд к потолку, сказал морской.

– Ты мне врёшь, – глухо отозвался Нуска.

В темнице было темно, но лекарю удалось почувствовать шёлковую ткань на теле морского и множество металлических украшений на шее и поясе, а также несколько колец, которые впились Нуске в поясницу, когда незнакомец его подхватил.

«Не дороговато ли для надзирателя?..»

Да и вообще… незнакомец не спросил, ни кто такой Нуска, ни за что здесь сидит… Не подозрительно ли? А на трибунале не присутствовало никого, ему подобного – Нуска бы уж точно запомнил столь пугающее человекоподобное существо.

«Но я никого из морского племени не знаю…»

Мыслительный процесс продолжался. Нуска всё ещё играл в гляделки с незнакомцем, однако тот, неспособный моргать, вечно выигрывал.

Было холодно, темно, всё ещё дико хотелось пить. Нуска облизнул пересохшие губы, а морской, заметив это, достал из-за пояса флягу с водой и протянул лекарю.

Нуска как следует проверил и обнюхал содержимое, а только затем принялся пить. Почувствовав прилив сил, он, не думая расшаркиваться и благодарить, сразу перешёл к делу:

– Ты меня знаешь, а я тебя узнать не могу. Это значит, что это не твой обычный облик. Раз ты его скрываешь, значит, я бы не пожелал тебя видеть, даже оказавшись в такой плачевной ситуации. Кто ты?

– Какая разница? Я тебе помог, на этом всё, – с ухмылкой отозвался морской, а затем огляделся по сторонам: – Но место так себе. Угораздило же.

– Ты из морского племени, а это значит, что ты не должен испытывать жажду в морской воде. Однако ты знаешь, что обычный человек при долгом пребывании…

– Так, хватит уже! Прими мою помощь и умерь свою гордость!

Внутри Нуски всё похолодело. Эти слова показались ему очень знакомыми…

– Ты…

– Достопочтенный господин, могу и уйти! А вы тут умирайте. Вечно ты не можешь выбрать между своей гордостью и выгодой. Ты…

– Ты…

– Ты постоянно влипаешь в неприятности, потом задираешь нос и отказываешься от помощи, но при этом до последнего борешься за свою жизнь. Ты не видишь никаких несостыковок…

– Ты – Энки.

– И вот опять! Любой другой на твоём месте сделал бы вид, что не знает меня. Это логично, Нуска. Ты хочешь выжить, выбраться отсюда, хочешь пить и есть. Я могу дать тебе всё, ничего не попросив взамен. Но нет, ты будешь докапываться до истины, найдёшь мельчайший подвох и, вздёрнув подбородок, откажешься от помощи.

– Убирайся.

– О чём я и говорил! Разве ты поступаешь разумно? Я ведь могу вытащить тебя отсюда, могу осушить эту водяную темницу, могу договориться с Кариви об освобождении…

– Убирайся, падаль, собачий reh’z, пошёл вон!!!

Нуска вопил так, что всполошились сонные стражники. Было слышно, как они быстро шлёпают по мокрой лестнице в сторону камеры Нуски.

А морской переменился в лице. Маска самодовольства на его лице сменилась неодобрением и тихой злобой, с которыми господин мог бы смотреть на непослушного раба.

Нуска узнал этот взгляд. Он ненавидел его. Он бы лучше умер здесь, чем принял помощь Энки.

Лицо морского преобразилось. Чешуйки сползли с лица, а на их месте возникло мужественное лицо. Длинные каштановые волосы, загорелая кожа, горящие золотом глаза.

Энки. Первый господин Нуски, который выкупил его в качестве раба в Скидане и отвёз в Сонию на корабле. Однако они оба хранили тайну того путешествия, только они двое знали, что же приключилось посреди Глухого моря.

Энки облажался. Этот самопровозглашённый морской бог и потомок Энлиля погубил всю команду.

Энки был самовлюблённым, бесчестным и до того хвастливым, что ради места на пьедестале был готов подложить под свою shje десятки трупов.

Энки ценил дар, ценил красоту, силу. Поэтому единственным, кого он уважал и о ком заботился, был Нуска. Но Нуска с радостью бы стёр всю свою память вновь, лишь бы забыть о том, что он знает этого человека.

После осады Эрьяры Нуску продали сонийскому аристократу. На корабле они сначала шли по водам океана, а затем вошли в Глухое море. Первые две недели своего путешествия Нуска напрочь забыл. Он лишь помнил, как его рвало, как ему было холодно, как ужасно воняла его каюта, как сильно его укачивало, когда он укладывался спать в гамак. Однако на голом сыром полу спать было абсолютно невозможно – то там, то здесь кто-то втихую справлял нужду или опорожнял желудок.

Еда была такой отвратительной, что проще было не есть. Да и какой смысл, если через полчаса невыносимой тошноты всё точно выйдет обратно?

Матросы и пассажиры, которые чувствовали себя лучше, без проблем добирались до отхожего места на носу корабля. Нуска же большую часть времени был просто не в состоянии подняться.

Когда Нуска уже начал думать, что здесь и встретит свою смерть, в грязном углу наедине с крысами и червивыми