Раб и меч - Сэм Альфсен

Капитан корабля простыл после того, как слишком долго находился в «вороньем гнезде» ночью. Видимо, ему это казалось на редкость романтичным – торчать наверху ночью и любоваться звездами. Так как он был фасидцем, то ни морская болезнь, ни страх упасть за борт его не терзали.

Нуска был единственным лекарем на корабле. Впервые за несколько недель путешествия он смог принять ванну и переодеться в сухую чистую одежду. Лицо Нуске гладко выбрили, волосы собрали в тугой хвост, выдали какие-то древние приспособления, которые они считали пригодными для целительства, а затем затолкали Нуску прямо в каюту капитана.

Там было тепло и сухо. Не воняло отсыревшей и гниющей древесиной или отходами. Ковёр, диван, письменный стол и кровать – Нуска впервые за путешествие увидел эти блага цивилизации.

Сначала капитан не обращал никакого внимания на Нуску, который, покачиваясь от голода и тошноты, медленно лечил его лёгким прикосновением ладоней к спине. А затем фасидец обернулся на Нуску, усмехнулся и громко сказал:

– Такой лекарь – это просто дар небес. Попрошу помощников переселить тебя в отдельную каюту. Да и мой кашель так быстро прошёл. Наверняка ты невероятно одарённый лекарь, когда не при смерти.

Нуска только усмехнулся в ответ, но не нашёл в себе сил для того, чтобы что-то ответить. Лишь поклонился и еле слышно поблагодарил.

Жизнь Нуски заметно улучшилась. К постоянной тошноте пришлось привыкнуть, но зато еда стала на порядок лучше. Да и чтобы посетить отхожее место, теперь не нужно было балансировать на носу корабля в надежде, что тебя не смоет в море без штанов. Хотя что в штанах, что без – перспектива была совершенно непривлекательной.

Почувствовав себя лучше, Нуска стал много времени проводить на кухне. Там работал совсем молодой мальчишка-арцент, который присоединился к команде в Скидане. Он и сам был скиданцем, тогда как большая часть матросов и пассажиров были сонийцами. Нуска наконец мог перекинуться хоть с кем-то парой слов.

– Сколько тебе лет?

– Четырнадцать, господин. Вот, попробуйте вот это – я как раз сейчас готовлю для капитана.

– А твои родители? Семья? Как ты вообще оказался здесь?

– Да у меня никого нет. Но я арцент и умею готовить. Мне обещали хорошо заплатить. Затем я вернусь на следующем корабле обратно в Скидан и заживу как аристократ.

Нуска улыбнулся. Когда-то и он мечтал лишь о доме да о золоте. Ради спокойной жизни можно и помучиться месяц-другой в море. Всяко лучше, чем всю жизнь провести в нищете.

– А зовут тебя? – поинтересовался Нуска, пока уплетал только что пойманную рыбу.

– Можно просто Кок. Все так меня и зовут, – улыбнулся мальчишка.

Нуска стал проводить на кухне довольно много времени. Мальчишка не был против – Нуска не выпрашивал еду, не бедокурил, часто помогал. Они много разговаривали о Скидане, а Кок пытался объяснить Нуске, как этот корабль ходит по волнам без парусов и гребцов.

– Корабль плывет сам по себе за счёт дэ капитана Энки. Все говорят, что он – морское божество, потомок Энлиля, а ещё кто-то из его предков был родом из морского племени. В общем, он мастер водяной дэ, а запасы его дэ безграничны, особенно в океане. Однако, как только мы зайдём в Глухое море, придётся раскрыть паруса. Как господин должен знать, в Глухом море нет источников дэ, нет рыбы. Там обитают плотоядные утукку, а на десятки километров вокруг нет ни клочка суши.

Нуска очень живо представил себе бездонную чашу, наполненную солёной водой и зубастыми змеями. Его передёрнуло, он фыркнул и замотал головой.

– Надеюсь, мы быстро минуем это Глухое море… – проворчал он.

Кок улыбнулся и взмахнул поварёшкой:

– Обычно на это уходит около недели. Энки не успеет истратить всю накопленную в океане дэ, а раскрыв паруса, мы поймаем попутный ветер и быстро окажемся в Сонии!

Возможно, если бы всё так и сложилось, то иначе сложилась бы и жизнь Нуски.

Если всё путешествие смешалось в голове Нуски в одну зловонную жидкую кашу, то этот день он помнил отчётливо, от рассвета и до заката.

Жаркая южная звезда поднялась рано. Вонь заполнила нижнюю палубу и выгнала всех на воздух. Незанятые делами пассажиры и матросы смотрели, как их корабль входит в воды Глухого моря. Потемнело само небо. Однако звезда всё ещё нещадно палила. Горячий морской воздух обжигал глотку и ноздри.

«Глухое море. Здесь нет ни капли дэ. Я жил, окружённый дэ. Как же выглядит мир без неё?»

Нуске казалось, что перед глазами упал серый занавес. Когда-то ярко разукрашенный корабль сделался серым. Лица людей – белыми. А вода за бортом – чёрной. Нуска будто рассматривал чёрно-белую картинку в книге.

Стало очень тоскливо. Но сердце не замедлило ход, а, наоборот, зашлось в диком темпе. И через несколько часов Нуска не слышал ничего, кроме бесконечного биения собственного пульса. Он застыл на палубе. Все бегали вокруг и что-то кричали. А затем корабль встал.

– Штиль.

Это было единственным словом, которое понял Нуска из многочисленных возгласов сонийцев.

Первые несколько дней всё шло хорошо. Нуска видел, что их корабль хоть и медленно, но идёт вперёд. Энки стоял на мачте. Как Нуска понял, он пустил в ход свою дэ.

Вечером капитан спустился на верхнюю палубу. Он собрал всех, чтобы начать длинный рассказ, восхвалявший его самого.

Кок устроился рядом и переводил Нуске:

– Штиль – это неприятно, но я – морское божество. Мне подвластна вся морская стихия, весь океан и все моря принадлежат мне. И мы будем первой командой, которая перебралась через Глухое море без попутного ветра. Мы покажем, что это возможно. Так что не бойтесь и занимайтесь своими делами. Путешествие займёт больше времени, но провизии нам должно хватить.

Однако вечером Нуска узнал, что имел в виду капитан Энки под «провизией». Нуске снова подали червивые галеты – разгрызть их было той ещё задачей, такой же сложной, как и проглотить эту мерзость. Многие матросы ели в тёмных углах, лишь бы не видеть, как по их еде ползают личинки.

Раз в день Кок готовил особое варево – из полупротухшей рыбы и чечевицы или же из солонины и иной крупы. На самом деле, как признался Кок, в это варево кидали практически всё съестное, что было на корабле. Да и сама вода была не первой свежести. Сейчас все фасидцы были заняты тем, что помогали Энки толкать корабль вперёд. Поэтому им всем пришлось пользоваться полустухшей водой, в которой, казалось, через