Планета ужаса - Эдмонд Мур Гамильтон

Но теперь я знал, что это не так. Конечно, не могло быть ничего более необычного, чем то, что собаки оставляют человеческие следы. Интересно, что бы подумал Дванн, если бы узнал об этом? Внезапно я решил немедленно пойти и все рассказать ему. Это поразительное происшествие настолько выбило меня из колеи, что рациональное объяснение стало моей первостепенной и насущной потребностью, и я подумал, что Дванн и его коллега Боумен, возможно, смогли бы мне все объяснить.

Я сказал себе, что прогулка до дома Дванна на вершине следующего холма займет всего двадцать минут или около того. Глядя в том направлении, я мог смутно различить в свете звезд следующую гряду холмов, хотя долина, лежавшая между мной и этой грядой, была погружена в глубокую темноту.

Я зашел в коттедж за шляпой и тростью, погасил лампу и снова вышел, закрыв за собой дверь. Как только я это сделал, с юга опять донесся отдаленный хриплый лай собак. Этот звук заставил меня на мгновение заколебаться, но когда он затих вдали, я покрепче сжал трость и двинулся по дороге.

В СВЕТЕ ЗВЕЗД дорога казалась белой лентой тумана, вьющейся по лесистому склону и поднимающейся через темные леса долины на следующий склон. Через мгновение я уже мчался вниз по склону бегом. Спускаясь, я смог разглядеть на гребне следующего холма искорку желтого света из дома Дванна и уверенно шел в его сторону.

Это была полностью одинокая прогулка, потому что лес был темным и безмолвным, и только уханье совы или крик какой-нибудь другой ночной птицы нарушали тишину. Звук моих шагов казался неестественно громким. И время от времени с юга сквозь тишину снова доносился низкий, раскатистый лай собачьей стаи.

Вскоре я добрался до ложбины между холмами, где было очень темно, потому что свет звезд не проникал сквозь кроны высоких деревьев, растущих по обеим сторонам дороги. Я пересек долину и начал крутой подъем на следующий склон.

Несколько минут я поднимался по этому склону, и внезапно вновь услышал лай собачьей стаи, на этот раз более громкий. Сначала я не поверил, что они лают так близко, и остановился прислушаться — замер неподвижно на залитой звездным светом дороге, в окружении темного леса, безмолвствующего по обе стороны от меня, и ждал.

Через мгновение снова послышались собачьи голоса, глубокий и хриплый лай, который, я не сомневался, на этот раз действительно был громче и ближе. Псы, казалось, возвращались с юга в долину позади меня, и по их воплям я понял, что они двигались следом за мной.

Меня пробрал озноб, когда я услышал, что собачий хор звучит все ближе. Я крепче сжал трость и ускорил шаг. Однако склон был таким крутым, что даже подниматься по нему с обычной скоростью было непросто, а слишком торопиться оказалось и вовсе утомительно.

Однако я быстро добрался до вершины, уверенно преодолевая повороты извилистой дороги. Из долины позади меня теперь постоянно доносился вой собачьей своры. Я как раз прикидывал, что псы там, внизу, должно быть, пересекают долину наискосок, когда до меня неожиданно донесся особенно громкий «взрыв» возбужденного визгливого лая. Он быстро сменился долгим дребезжащим воем, который становился все громче.

Все указывало на то, что собаки, напав на мой след на дороге, изменили направление и погнались за мной. Осознание этого пришло ко мне, когда в течение следующих нескольких минут я несколько раз слышал их вой, каждый раз доносившийся с дороги позади меня и каждый раз все ближе.

Странность всей этой ситуации поразила меня еще сильнее, и я впервые за этот вечер почувствовал страх. Я знал, что собаки, которые так бегают по ночам в сельской местности, часто могут быть опасными для людей, и, кроме того, именно с этими собаками была связана тайна человеческих следов, оставленных ими возле моего коттеджа — тайна, которая стала причиной моего путешествия к доктору Дванну.

Я двинулся вперед еще быстрее, рассчитывая добраться до дома соседей прежде, чем псы успеют догнать меня. Взбираясь по крутой извилистой дороге с поспешностью, которая стоила мне немалых усилий, я услышал, как собаки еще раз или два завыли, а затем все стихло. На мгновение я подумал, что они отказались от погони, но потом мне пришло в голову, что вместо того, чтобы следовать за мной по извилистой дороге, они, возможно, срезают путь напрямую через лес.

Едва эта мысль пришла мне в голову, как откуда-то из леса справа от меня, немного позади, раздался очередной громкий вой. Это поразило меня не только из-за его близости, но и потому, что слышимый так близко хриплый и глубокий вой был уже совсем не похож на собачий.

Слева раздался еще один вой, как бы отвечая первому. Увидев, что псы настигают меня и что некоторые из них бегут по лесу по обе стороны от дороги, я и сам бросился бежать.

Я несся вперед, задыхаясь, и с каждым движением надеялся, что вот-вот доберусь до вершины поросшего лесом холма и увижу дом доктора Дванна. Лай стал громче, теперь он звучал с обеих сторон и совсем близко позади меня и казался ликующим. Собаки приближались ко мне, и я слышал треск веток под их лапами и справа, и слева.

Взбираясь все выше по склону, я, как мне показалось, мельком заметил в темном лесу вокруг себя еще более темные очертания приближающихся ко мне фигур, бегущих наискось вдоль дороги. Но эти фигуры, продирающиеся сквозь кусты, выглядели не собачьими, а как будто бы прямоходящими человеческими!

НА МГНОВЕНИЕ У меня мелькнула мысль, что это были люди, которые по какой-то причине охотились на меня с собаками, чей лай я слышал. Но затем произошло событие, которое разрушило это предположение и, казалось, в тот же миг лишило меня способности мыслить. Я снова услышал хриплый собачий вой, и он исходил именно от них, от темных фигур в лесу — от человеческих фигур!

Ужас пронзил мой мозг, и я, спотыкаясь, инстинктивно рванулся дальше по дороге. Собаки, которые преследовали меня и издавали охотничьи кличи, но, казалось, имели человеческий облик! Да, и собаки, оставлявшие человеческие следы!

Со сдавленным криком ужаса я мчался вперед. Наконец, мне удалось достигнуть вершины холма, и лес передо мной сменился небольшой поляной, на которой стояло окруженное стеной серое здание с окнами, светящимися желтым светом. Но когда я, спотыкаясь, бросился через поляну к закрытым