Волков. Том 3 - Владимир Мухин

— Так, кто у нас еще тут нарисовался? — надменно сказал Тимофей. — Никак из школы для нищебродов очередного придурка перевели? Из какого ты рода, дружок? Из сапожников или дворников, аха-ха?

Другие тоже усмехнулись и начали поддакивать главарю.

— Да, прям благородный сын алкоголика.

— Выглядит как крестьянин, — весело сказали они.

Мажоры рассмеялись, а вместе с ними Ежов. Последний скорей, не хотел огрести, и таким образом просто поддакивал. Я посмотрел вниз, потом на лица гламурных скотов. А дальше просто и спокойно сказал:

— Повезло вам, конечно, пернатые, что здесь камер много. А то б оторвал ваши наглые носы и засунул вам в задницы, долбоящеры.

Моя грубость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Пацаны перестали смеяться, захрипели и вытаращили глаза.

— Что уставились, сучки? А ну пройти дай! — сказал максимально жестко и толкнул Тимофея в бок.

Дальше быстро пошел вперед, не оборачиваясь. А Петр устремился за мной.

— Ох, зря ты так, Дмитрий. Тимофей Заславский очень опасен. С ним шутки плохи, — простонал Ежов, таким голосом, будто его чуть не убили.

— Не волнуйся, я тоже не пальцем делан, — подмигнул ему и пошел к нужной аудитории.

— Нет, серьезно! У него стадия Маг начальной ступени. Он энергетик… — продолжал ахать Петр.

— Да хоть сантехник. Плевать я хотел, — подмигнул ему и открыл массивную белую дверь.

В классе меня ждало настоящее… ничего. Просто тихие спокойные люди в форме, которые вели себя крайне скромно. Никаких насмешек, попыток подраться, подлянок. Эх, вспоминаю свое появление в быдло школе. Вот то было веселье, не то, что сейчас.

Не успел расположиться за партой, как грянул звонок. В класс зашел сухой очкастый учитель примерно пятидесяти лет. Он чинно поздоровался с нами и представил меня одноклассникам.

Те хором поздоровались со мной, вот и все… М-да, тихий омут элитной академии магии. Ремонт правда в классе отличный, не то что на прошлом месте. Да и лекции интересней. Они хотя бы имеют реальное отношение к магии, что уже хорошо.

Спустя пару уроков, настало время идти в столовую. И это стало большим событием для меня. Ведь столовка тут напоминала дорогое кафе: мебель, посуда, отделка — все сверкало лоском и дороговизной. А простые вроде бы блюда лежали на тарелках так, будто их сервировали лучшие повара Петербурга.

Но это еще не все. В столовой присутствовал персонал, который помогал брать еду, уносить тарелки, а также убирать освободившиеся столы. Конечно, это не полноценные официанты, но тоже вполне ничего.

Может в сортире тоже есть какой-то «помощник»? На случай, если у богатеньких сынков возникнут проблемы.

Ну ладно, я привык к роскоши в своем мире, привыкну и в этом. Спрашиваю у официанта, что лучше выбрать. Руки в белых перчатках подают мне блюдо с чуднО приготовленным рисом и красиво обжаренным мясом.

Нахожу свободное место, не успеваю его занять, как ко мне подлетает Петр с тяжеленным подносом, где навалено несколько блюд одновременно, причем порции сразу двойные.

— Что что, а кормят тут просто супер! — радостно выпалил Ежов. — И главное — все бесплатно. Я выиграл грант, Империя все оплатила. Теперь, вот! Ешь не хочу.

Я взглянул на радостное лицо пухляша. Хотел, было, загнуть про особенности дворянского этикета. И поведать о том, что «жрать на халяву» — это удел холопов, причем в лучшем случае.

Но судя по выражению Петра, это было бессмысленно. Так что я просто сказал: «Ну да» и принялся аккуратно поглощать пищу, рассматривая местную публику.

Хорошо б найти себе фаворитку, а лучше сразу парочку сочных дам. И лучше, чтоб они были из влиятельных родов, став не только моим мини гаремом, но и стратегическими союзницами.

Так, вон, вроде бы неплохая брюнетка. С виду довольно красивая, но понтов и пафоса не прослеживается. Хотя, это только на первый взгляд.

— Ом-ном-ном, фигню взял. Этот рис — полная лажа. А вот мясо можешь попробовать. Здесь вообще все мясные блюда крутые, — сказал с набитым ртом Ежов, вырывая меня из потока мыслей.

Зараза! Хотя, что я, он прав. Можно продолжить обед. К тому же, местная еда действительно очень вкусная.

Я снова наклонился к подносу, чтоб взять немного риса с приправами. Как вдруг на тарелку полился чай, а вся еда резко подпрыгнула будто при локальном землетрясении.

Я сразу понял в чем дело, и даже не удивился. Странно было б, если бы ничего не случилось. А так, все идет по плану, как надо.

— Тимофей Заславский, — улыбнулся я, поднимая глаза и видя трех выскочек, с которыми закусился перед учебой. — А я думал, ты уже не придешь. Ну давай… скажи пару шуток за двести и сделай жалкую попытку отыграться за свое унижение.

Действительно, возле стола стоял этот хрен со своей группой поддержки. Он рассматривал меня как диковинное животное, не понимая, как ко мне подступиться.

— Хмм, любопытно. Ты думаешь, что попал в тупое кино, где даже нищеброд может неплохо себя поставить, не так ли? Извини, ты ошибся, чушок. И твоя учеба здесь будет малость омрачена, — пропел парень, пристально разглядывая нас.

— Смотри, новенький, у твоего паленого пиджака пуговица отвалилась, — хихикнул один из группы поддержки.

— Упс, я неловкий, — сказал второй и сбросил с нашего стола вилку и кусок хлеба.

— Ребят кхе-кхе, погодите. Мой друг просто шутил, вы не поняли? Ах-ха-ха, это ж просто такой прикол был, — начал корчить из себя дурака новый знакомый, только я его перебил.

— Ты прав, только я попал не в кино. А скорее в цирк уродов, где ты играешь главную роль, — отвечаю главарю мажоров и медленно встаю с места.

— Что? Ну давай! Покажи на что ты способен… дворянин из помойки! — насмешливо бросает мне Тим.

— Смой макияж, красотка, — дерзко отвечаю ему и выливаю на дорогой костюм остатки недопитого чая.

Глава 19

Дальше события развивались стремительно. К парню тут же подскочили слуги, чтоб вытереть липкую жидкость с его одежды.

Тимофей попытался броситься на меня, но дружки его удержали. В отличие от прошлой школы, здесь, мягко говоря, было не принято драться. За публичные разборки под камерами мог поплатиться весь род, независимо от капитала и статуса.

Так что выскочка не решался меня ударить. Зато истерично вопил одно слово, визжа так, будто его сажали на острый кол.