Затерянный мир - Валерий Увалов

Гридар тут же принялся выполнять распоряжение и отправлять воев с приказами, а епископ повертелся на лошади, не отрывая взгляда от Васимира. Неожиданно глаза Явена вспыхнули голубым светом, и он прошипел сквозь зубы:

— Мы поймаем его, я не потерплю, чтобы слуга нечистого вот так разгуливал среди паствы Господней и наводил смуту в умы верующих. А ты, боярин, расскажешь мне все, что знаешь, и ты тоже. — Он посмотрел на Сергута, а затем громко сказал, обращаясь ко всем остальным: — Этих в железа и в допросную избу. А этого места, — он обвел рукой подворье, — коснулась рука дьявола. — Ударив коня в бока, он направил его к воротам и не оборачиваясь бросил: — Сжечь здесь все!

Когда епископ скрылся за воротами, к Васимиру подошел воевода и шепотом спросил:

— Ты чего не ушел, старый ты дурень? Я же мальца специально послал предупредить.

— Если бы я ушел, — также шепотом начал Васимир, — то далеко бы нас не отпустили, а так у них был хотя бы час.

Сплюнув на землю и покачав головой, Гридар обреченно протянул:

— Э-э-эх, Васимир, я же не смогу тебе помочь…

— Знаю, — кивнул боярин, — ну хоть мою библиотеку сохранить сможешь?

— Да ну тебя, — махнул рукой Гридар, развернулся к строю воев и командным голосом сказал: — Вы слышали, что епископ приказал? Только сначала книги из библиотеки боярина вытащите вот сюда! Ондрат, найди телегу!

* * *

Стук в ворота был отчетливо слышен и здесь, за углом, в метрах ста от подворья Васимира, а затем послышался отдаленный голос:

— Открывайте ворота. Именем Господа, откройте!

Я еще секунду смотрел из-за угла на прибывшую группу захвата, а затем, развернувшись, тихо сказал:

— Уходим.

Прижимаясь к забору, стояла, видимо, самая опасная банда во всем Ручейково, раз примчались целых два взвода воев, не считая всадников. Единственным действительно опасным субъектом среди нас был Воледар, способный в одиночку раскидать десяток бойцов не вспотев. Причем для этого ему не нужны никакие чародейские предметы, он и без них создает клинки и щиты. Этот седой фанатик и все еще крепкий святорок смотрел на меня с подозрением, и от этого взгляда по спине пробегал холодок. Он точно меня прикончит, если я пересеку его условную границу, которая отделяет Божью тварь от порождения сатаны.

Видимо, следующая по рейтингу опасности — тучная Вараня, она же женщина-автоген и походная кухня в одном лице. Складывалось впечатление, что она прихватила с собой всю посуду, которую смогла запихнуть в огромный рюкзак, не меньше ее самой размером. Пока мы шли сто метров до угла улицы, все это громыхало, как камбуз на корабле в час пик. А если к этому добавить ее натужное пыхтение, то можно себе представить уровень скрытности нашего разношерстного отряда. От ее взгляда у меня по коже бегали мурашки, я физически чувствовал ответственность за все грехи человечества и беды самой Варани в частности. Хотя в последнем есть доля правды.

Третьим участником банды была Надея, смотревшая на меня испуганно, даже слегка подрагивая. Девушка-подросток, вполне симпатичная, заинтересовавшая меня как мужчину с самого начала, но со временем я все же стал относиться к ней, как к ребенку. Ее главным оружием была болтовня, бессмысленная и беспощадная, казалось, она может заболтать любого до смерти, но на удивление за все время побега она не проронила ни слова.

Последним был Никфор, который, будучи десятилетним пацаном, выглядел так, будто лично спасает Вселенную. И такое выражение его лица всегда вызывало у меня улыбку, но сейчас мне казалось, что только он не боится завтрашнего дня и знает, что делать.

Сейчас я впервые пожалел о том, что согласился пойти с Васимиром, — лучше бы остался в лесу, тогда эти люди продолжали бы свою обычную, налаженную жизнь, а не срывались со мной в неизвестность. Разве что Воледар умер бы там, на площади, хотя это как посмотреть, — участь того, кто, по мнению церкви, спутался с пособниками дьявола, куда страшнее, чем быстрая казнь.

Я обвел взглядом свою команду, по крайней мере на ближайшее время, и мысленно махнул рукой. Будь что будет.

— Никфор, веди, — кивнул я пацану.

Тот, развернувшись на месте, засеменил вперед, а я, стараясь не смотреть остальным в глаза, направился за ним.

И мы помчались, хотя «помчались» — это громко сказано. Мы двигались с максимально возможной скоростью нашей походной кухни в лице Варани. Я готов был выдрать себе волосы на голове, лишь бы она шла быстрее. Тем более на улице был ясный день, и все встречные прохожие оборачивались при виде такой процессии.

Но надо отдать должное Никфору: он вел нас такими закоулками, где людей все же было минимум. Сначала он убегал вперед, а затем возвращался, показывая нам дорогу, — впрочем, для него это не составляло труда, учитывая нашу скорость.

Иногда я наблюдал ребят из его ватаги, которые периодически подбегали к Никфору и что-то шептали ему на ухо. В один из таких забегов туда и обратно он вернулся и сказал:

— Воевода закрыл все ворота из сельбища.

Надея ахнула, прикрыв рукой рот, и посмотрела на пацана округлившимися глазами. Но тот не растерялся улыбнувшись, подмигнул:

— Не бойся, я вас выведу. Никто и не заметит. — Никфор повернулся вполоборота и указал дальше по улочке. — Тут осталось всего два поворота, и мы на месте. — После чего снова сорвался, чтобы заглянуть за угол.

Я думал, что малец приведет нас к какой-нибудь норе в стене или лазу, но мы все еще находились в центре поселения. И каково же было мое удивление, когда мы оказались у невысокого строения кубической формы с ребром три метра. Выглядело оно, как монолит с непонятного, на первый взгляд, угольно черного материала, прямоугольными отверстиями сверху и козырьком, прикрывающим эти отверстия от дождя.

Мое сердце пропустило удар, когда я понял, что это мне напоминает. Уж больно это строение похоже на венткиоск, который закрывает вентиляционный ствол шахты. Подобные я видел предостаточно еще на Земле. И мои догадки подтвердились, когда я подошел ближе и почуял запах воздуха из отверстий. Кто хоть раз бывал в подземных транспортных системах, никогда не спутает этот запах с чем-нибудь другим.

Моя ладонь легла на поверхность, и я почувствовал, что она теплая, а на ощупь одновременно мягкая