Инвестор. Железо войны - Николай Соболев

— Пока нет. Первые образцы от газов вздуваются…

— В стальном корпусе не пробовали делать?

— Тяжеловат…

Блин, придется по месту самому дорабатывать. Хотя все равно при развертывании нового производства не обойтись без изменений…

Чем ближе к концу доклада, те больше Хикс поглядывал на меня — не иначе, в ожидании обещанного «отдельного проекта, который обеспечит его до конца жизни». Разочаровывать его я не собирался:

— Пошли на крышу, поговорим там.

Здания наши, как и многие в теплом южном климате, построены с плоскими крышами. Мануэль Аркас мне о новой архитектуре все уши прожужжал и все приводил в пример тот же Баухаус и некоего Корбюзье. А раз у нас есть плоская крыша, ее можно использовать в качестве зоны отдыха, и мы понаставили туда шезлонгов, зонтиков и даже мангалов — семь месяцев в году чистый кайф, а остальное время можно просто воздухом дышать. Первую такую зону сделали здесь, в управлении, а сейчас доделывают в других корпусах и в общежитиях.

В силу рабочего времени крыша пустовала, но я все равно оставил Ларри контролировать вход, чтобы посторонние не мешались.

— Шикарно! — оценил Хикс. — Сперва круиз на трансатлантике, теперь мини-курорт! Только бассейна не хватает!

— Потом построим, — улыбнулся я и вынул из кармана выкройку, сложил и протянул Хиксу маленькую пирамидку и лист бумаги.

— Тетраэдр? Какое-то новое соединение?

— Нет. Молоко.

Генри посмотрел на меня со смесью недоверия и недоумения и я поспешил объяснить:

— Упаковка для жидкостей.

— Но причем тут я???

— Полиэтилен. Он нужен для герметичности.

— Ага, — въехал Хикс и принялся вертеть пирамидку. — Но вырезать и склеивать это долго, а как заливать и потом закрывать?

— Поточная система, смотри. На станок подается лента картона, покрытого с двух сторон полиэтиленом, она сворачивается в бесконечную трубу…

Я скрутил лист бумаги в цилиндр.

— … станок льет в нее молоко и одновременно запаивает продольный шов. А потом, — как ножницами, перехватил бумагу двумя пальцами, — запаиваются поперечные швы, с поворотом на девяносто градусов.

Хикс подхватил готовую выпасть трубку, зачем-то потыкал ей в бумажную пирамидку и зачарованно выдал:

— Джонни, ты чертов гений! Это же миллионы!

Термена даже уговаривать не пришлось — он из моих наметок все понял сам, тем более, что я приложил расчеты. Хотя «расчеты» это слишком громко, скорее корявенькие прикидки, но хватило и этого. Тем более, что его «терменвокс» тоже радар своего рода — прибор, реагирующий на положение тела в пространстве. Только не отметкой на экране, а звуковым тоном, но это уже технические нюансы.

А поскольку Лев Сергеевич, как и всякий выдающийся изобретатель, несколько не от мира сего, да к тому же он сам мне втирал про расширение горизонтов, приоритеты и продвижение науки вперед, то за новое направление деятельности он ухватился обеими руками. Даже не спросил про коммерческие перспективы, пришлось самому:

— Как вы знаете, авиация стремительно развивается, и такой прибор с руками оторвут военно-воздушные силы…

— Да… да… конечно, — он все еще пребывал под очарованием открывшихся далей.

— Пойдемте, я покажу корпуса.

Несколько на отшибе бригады заканчивали два здания: побольше под первый цех радиозавода, поменьше под лабораторию.

— Здесь мы начнем с производства радиоприемников и передатчиков.

— Послушайте, мистер Грандер, но это больше, чем весь Радиотехнический институт!

— Ну да, но у нас и задачи большие стоят. А для промышленного производства требуется много места.

Термен с папкой под мышкой сунулся на стройку, но был отловлен бдительным персоналом и допущен внутрь только после того, как ему водрузили на голову бакелитовый шлем.

Я оставил его осматривать помещения и прикидывать расстановку оборудования. А то вдруг потребуется изменить планировку — так лучше сейчас, чем во время работы лаборатории, и вернулся в управление.

Там-то, среди нескольких конвертов с просьбами посетить завод — многие желали ознакомиться с «американским опытом» — меня ждал еще один с подписью «Бригадный генерал Ф. Франко».

Глава 14

Как три различных полюса

Вот нежданчик так нежданчик…

Будущего генералиссимуса я предполагал увидеть только через прорезь прицела, а тут вполне вежливая просьба ознакомиться с продукцией и возможностями ее применения в армии…

Первый импульс — послать Франко лесом, Серхио напишет не менее вежливый отказ, а я сохраню спокойствие духа. Но когда шок прошел, я обдумал ситуацию и решил — а почему бы нет? Все равно и грузовики, и танки продавать собираюсь, в том числе испанской армии, а Франко вроде перед гражданской до начальника генштаба дослужился. Во всяком случае, на высоких должностях пребывал — даже сейчас в его подписи имеется «директор Военной академии». Правда, тогда непонятно, почему он ошивается в Овьедо, а не в Сарагосе, где расположено означенное учебное заведение.

В пачке писем и телеграмм нашлось и еще одно — помимо генерала, меня желал увидеть премьер-министр, только не он напрашивался на визит, а приглашал меня в Мадрид…

Покрутил оба письма, соображая, в каком порядке лучше устраивать встречи, и решил начать с генерала — он-то уже тут, а к министру я успею на самолете.

Серхио быстренько разыскал телефон Франко, договорился о визите и даже послал за ним автомобиль. Я же ради такого случая переоделся из привычного комбинезона, в котором гораздо удобнее, в тройку с удавкой на шее и прочими атрибутами солидного костюма.

Мои опасения, что при встрече с потенциальным каудильо я выплесну на него свое предубеждение, улетучились, как только визитер выбрался из машины. С этого момента мне пришлось контролировать себя, чтобы не ржать и не усмехаться — вождь нации оказался упитанным коротышкой. Генерал едва доставал мне до носа, хотя здесь я сантиметров на десять пониже, чем мои метр восемьдесят шесть в прежнем времени.

Но в целом генеральный злодей грядущей драмы отторжения не вызывал — вполне приятный мужчина лет сорока, начавший слегка полнеть, что особенно отразилось на пухлых щечках. Ну, разве что усы чуть больше гитлеровских и пристальный взгляд черных, как маслины, глаза? Но такие усы кто только не носил, от Чарли Чаплина до маршала Говорова, а глаза черные у половины Испании. Хуже, что он вылил на себя минимум полпузырька одеколона и распространял вокруг приторный аромат…

— Это сборочный цех, мы планируем установить фордовский конвейер, — я старался держаться с наветренной стороны, — но пока не все цеха запущены, первые машины собираем вручную.

Над рамой установленным двигателем навис тельфер с крылом, которое принимали рабочие.

— Какова будет грузоподъемность? — генерал показал тросточкой на почти готовый грузовик.

— Сейчас две тонны, с перспективой модернизации до трех.