Инвестор. Железо войны - Николай Соболев

Очень его католики возлюбили, особенно после того, как Асанья выслал из страны кардинала Сегуру, примаса Испании. Так что тут не только анархисты резкие, как понос, левоцентристы тоже дают прикурить. Особенно военным — ну зачем во всеуслышание заявлять, что намерен «растереть в порошок военную касту»? Понятно, что в армии бешеный переизбыток офицеров, их надо сокращать, но это можно сделать без нагнетания обстановки. Например, без расследования законности присвоения званий «африканцам», что дико озлобило самую боевую часть военных. В мятеж 1936 года они впишутся в первую голову — Санхурхо, Астрай, Мола, Ягуэ, Франко…

В общем, нынешний премьер — бескорыстный и принципиальный человек (этим и страшен), прекрасный оратор и публицист. Качества хорошие, но недостаточные для руководства страной.

— Сеньор Грандер, — премьер демократично встретил меня на полпути к столу и подал руку, — я думал, вы старше…

— Молодость это недостаток, который быстро проходит.

— Конечно, конечно… Чтобы не терять времени: военное министерство предлагает вам взять в управление Fabrica de Armas de Oviedo.

Блин! Это которая сидит в монастыре??? Нафиг-нафиг, у меня Фольмер, и мне этого достаточно! Глядя на мою реакцию, Асанья печально объяснил:

— Нам очень нужна современная армия, компактная, дешевая, технически оснащенная и аполитичная. Но испанцы ничего не хотят делать без принуждения, а у вас на заводе они прекрасно работают.

— План любопытный, но как говорят в Америке, я не вижу, где тут мой интерес. Мне и так хватает забот.

— Правительство готово пойти вам навстречу…

Асанья выложил сразу несколько козырей — налоговые льготы до конца строительства, заказы на закупки автомобилей и самолетов, помощь с заводскими школами. Последнее отлично ложилось в программу борьбы с неграмотностью (читать и писать не умела половина взрослых испанцев), и премьер очень меня хвалил, так что мне стоило больших усилий не поддаться на лесть.

Чего очень не хватало в министерском кабинете — так это калькулятора или хотя бы арифмометра, пришлось как первоклашке считать доходы и расходы в столбик. По всему, затея выходила убыточной, но не слишком — при чуть более благоприятной конъюнктуре можно выйти в ноль. Зато у меня появится доступ к массовому производству стрелковки и, что еще важнее, к нескольким тысячам рабочих. Так что пободавшись часик, я дал себя уговорить.

— Я слышал, у вас был генерал Франко, — сверкнул стеклами очков Асанья. — Какое у вас сложилось о нем впечатление?

Так, значит мои телодвижения отслеживают и сообщают в Мадрид. Ну что же, это неплохо, хуже, когда государство оставляет без контроля такую фигуру, как Джон Грандер-младший.

— Он весьма опечален закрытием академии.

— Это исключительно экономия! У нас и так на двести пятьдесят тысяч солдат двадцать шесть тысяч офицеров! А из них восемь тысяч одних полковников!

Н-да, похоже, Франко вовремя скакнул в чинах — при такой конкуренции выслужить генеральское звание ой как непросто.

— Он карьерист, как и положено военному.

— Положено? — густые брови Асаньи поднялись над дужками очков.

— Как говорил один русский генерал, карьеризм как член: должен быть у каждого офицера, но показывать его неприлично.

— Метко, метко…

Мы поговорили еще минут пять на отвлеченные темы, но под конец премьер меня просто убил:

— Ах да, чуть не забыл, Fabrica de Armas de Oviedo с прошлой недели объединена с Fabrica de Armas de Trubia.

Мать моя женщина!!!

Из министерства я вывалился в расстроенных чувствах — надо думать, что делать с насунутыми фабриками, как трансформировать свой военный консорциум, где взять спецов-управленцев, юристов и так далее. По дороге понял, что не хочу возвращаться в Овьедо.

А хочу в Барселону.

Правильно, а то голова лопнет, а Габи меня вообще забудет.

До аэродрома устроил небольшой шопинг, накупил всяких дамских штучек и шоколада. В Барселоне наверняка можно найти то же самое, но тут важно внимание, к тому же Габриэла вряд ли будет сама ходить по магазинам.

Без грозы и под нон-стоп ворчание техника, что crazy russians угробят отличный самолет, Сева спокойненько, без гусарства довез до столицы Каталонии за три часа.

Неотлучный Ларри тут же выпихнул местного водителя с переднего сиденья и уселся рулить сам. Вскоре я уже стучался в квартиру директора школы, но безуспешно — сеньора Уберно занималась своим многотрудным хозяйством вдали от дома.

Развернулся, но тут Ларри выскочил из машины и в два шага оказался рядом.

— Jefe, пистолет при тебе? — он закрыл меня телом, держа руку под пиджаком.

— Всегда, что случилось?

— Не крути головой, справа у фонарного столба первый и слева второй, где водяная колонка.

Скосил глаза — точно, два сомнительных типа, которым тут никак не место. Рука сама полезла к оружию, но типы, словно почуяв, что речь идет о них, вразвалочку удалились.

Блин, если это Абехоро, найду и вобью в землю по самые уши!

Мы внимательно осмотрели улочку — новенькие дома для специалистов, недавно высаженные деревья и кусты, ничего подозрительного. Очень не здорово огораживать поселок стеной и превращать его в эдакое гетто «для своих», но, видимо, придется — не только Абехоро захочет сунуть нос в наши дела, найдется немало других.

Пока ждали Габи, успел десять раз пожалеть, что никакого фаст-фуда и тем более доставки еще нет, а что у нее с ужином — неизвестно. Заняться самому? Нет, не взлетит, другой образ жизни. Тут холодильников-то — раз, два и обчелся, продукты покупают в лавках у дома и сразу готовят. К тому же, средний класс слабенький, а у пролетариев на панские вытребеньки нет денег. Но списочек желаемого я составил и передал Ларри. Он показал его местному водителю, и они оба заверили, что за полчаса управятся.

Наконец, к дому подкатила разъездная машина. Габи с сомнением оглядела ворох пакетов и свертков у меня в руках, но щелкнула замком и пригласила:

— Заходи.

Пустой объем служебной квартиры радикально преобразился: на пол легли неяркие коврики, на диваны покрывала в тон, на полках выстроились книги и безделушки. Картины и патефон со стопкой пластинок дополняли интерьер. И когда только успела, если она занята школой с утра до вечера? Причем готов поспорить — на кухне тоже наверняка полный комплект посуды, приборов и утвари. А еще цветы — в ящиках за окном, на подоконниках, в вазах, на этажерках… Дух казенного жилья улетучился полностью.

От подарков Габи попыталась отказаться и сохранить таким образом независимость, но продавщицы в Мадриде точно знали, перед чем не устоит ни одно женское сердце. Разбирать шляпки, перчатки, чулки и шоколадки она закончила в тот момент, когда Ларри постучался в дверь и передал большой