На краю Империи - Иван Гвоздик

Я снова встряхнул головой, пытаясь собраться.

Орк тем временем скрылся в большом чёрном шатре, всё ещё волоча за собой начавшую дёргаться Вержинью.

— Дерьмо! — выругался я и перебежками сиал пробираться в лагерь.

* * *

Вержинья распахнула глаза и истошно закричала, начав брыкаться. Её пальцы были изранены в кровь, ногти сломаны, но она всё-таки смогла вырвать гвоздь и, прилагая немалые усилия, вывернуть доску. С трудом, но, оказавшись на земле, ей удалось опрокинуть клетку, наконец получив шанс на свободу.

Кто же знал, что стремительный побег так же стремительно закончится. Её больно швырнули об землю, а теперь вновь затащили в страшную тьму шатра, где пахло сыростью, грязью и испражнениями. Ещё сильнее, чем прежде, она билась в истерике, пытаясь вырваться, когда её подтащили к деревянному столу и бесцеремонно закинули на столешницу.

В глазах проплыл образ зарубаемого кабанчика, и она разрыдалась, моля о пощаде. Но на весь тот ужас, что сейчас плескался в её глазах, на слёзы и мольбы орк оставася совершенно безучастен. Он взял тесак, лежащий на столешнице, и замахнулся. Перед глазами девушки пронеслась вся жизнь, когда ей на лицо брызнули капли крови, а из горла орка выглянуло тонкое игольчатое лезвие.

Орк, хрипя, ухватился за остриё, булькая кровью, заполнявшей горло и рот. Шатаясь, он снёс стол вместе с лежащей на ней девушкой и развернулся. Позади него, у входа, стоял парень в кожаной броне, покрытой грязью и кровью, с огромными дырками от ран. Его рука чуть шевельнулась, и копьё продолжило свой путь вперёд, проходя на всю длину через горло орка. Не долетев до парня совсем чуть-чуть, оно вновь развернулось и выстрелило вперёд, пробивая орку лоб. Голова дёрнулась назад, и туша с грохотом рухнула на пол, продолжая время от времени конвульсивно вздрагивать.

Азиатка, плача от неожиданного спасения, уставилась на Пабло, пришедшего к ней в последний момент, и бросилась к нему на шею.

— Спасибо, спасибо, — зашептала она, обнимая его и прижимаясь к крепкой фигуре всем телом.

— Ну чего ты? Всё почти кончилось, так что нам надо поспешить, — явно находясь не в своей тарелке, Пабло всё же старался успокоить девушку, нежно гладя её по чёрным волосам, и она это прекрасно чувствовала, даже благодарно улыбнувшись под конец.

Отпустив успокоившуюся девушку, наёмник отошёл к проходу, аккуратно отодвигая полы и оглядывая округу. Чёрный шатёр находился в небольшом удалении от основного лагеря, и орки даже не смотрели в эту сторону. Пабло подумал, что раз это что-то вроде загона для скота, то, может быть, воины не очень интересуются происходящим в палатке. А если так, то скорее всего сюда в ближайшее время никто не сунется.

Углубившись в инвентарь, наёмник нашёл искомое, и вскоре возле него стоял бочонок питьевой воды.

— Вот, умойся да выпей, тебя небось жажда мучает.

Вержинья, всё ещё находящаяся в шоке, благодарно кивнула и приступила к процедурам, пока парень усиленно контролировал вход.

Оглянувшись, он заворожённо замер. Девушка, пользуясь какой-то плашкой, прищурив глаза, поливала водой лицо. Влага тонкими ручейками стекала ниже, проходя по ложбинке между упругих грудей, протекая по животу и срываясь каплями вниз. Другие ручейки забирались на холмики, каплями зависая на напряжённых сосках и нехотя сваливаясь на пол.

Заворожённо он даже не заметил, как член напрягся, и в штанах резко стало тесно. Вержинья приоткрыла один глаз, и парень поспешил отвернуться.

— Вот, поспеши, — он протянул ей одно из платьев, коих у него теперь было немало — спасибо пиратам и Иллейв, заставившей его забрать женское барахло с собой.

Вержинья критически осмотрела выданное платье, явно дорогого фасона и стоящее баснословных денег, и, удовлетворённо кивнув, стала натягивать его.

Умытая и в длинном платье, которому место на лучших званных вечерах столицы, а не в степях в окружении орков, она выглядела шикарно. Обтягивающее одеяние чёрно-красного цвета эффектно подчёркивало шикарную фигурку девушки, а глубокий вырез на груди притягивал внимание Пабло, который возбудился уже сверх всякой меры.

— Всё, уходим! — бросил он, несколько резче, чем следовало, направляясь к выходу. Его начинала злить реакция собственного организма; ведь наёмник, прошедший не один бой, понимал, как важно быть сосредоточенным в бою, а тем более на территории врага.

— Идём, — улыбнулась она и, зашуршав красным платьем, поспешила за Пабло.

В этот момент полы шатра отодвинулись, и внутрь зашёл дряхлый орк. Прежде чем он успел что-либо сделать, его голову пробило материализовавшееся копьё. Орк успел лишь дёрнуть рукой, пытаясь перехватить летящее оружие, но опоздал. Пошатнувшись, зеленокожий рухнул на спину, чуть не вылетев за пределы шатра. По полу растеклась тёмная алая лужица.

— Повезло, что он был стар, — нервно сглотнув, произнёс Пабло, который уже достаточно изучил этих тварей и понимал, что молодой орк сумел бы среагировать, и тогда бы началась схватка, поднялся шум, и прибыло подкрепление. Нахождение в этом лагере начало вызывать у него раздражение.

Осторожно выбравшись из шатра и стараясь держаться теней заходящего солнца, двое пробирались сквозь лагерь монстров. К счастью, им удалось покинуть его незамеченными: орки оказались жутко недисциплинированными, даже элементарных часовых по периметру не было.

Сбежав с холма, они пробежали мимо тел павших зеленокожих и припустили в сторону границы. Требовалось оторваться как можно дальше, пока орки не обнаружили беспорядок в лагере и не устроили погоню.

* * *

Тяжёлые тучи, гонимые быстрым ветром, закрывали редкие лучи заходящего солнца, и мир быстро погрузился во мрак. Энергии у них практически не осталось, так что пришлось брести и ночью, и днём, не обращая внимания ни на ветер, ни на дождь. За три дня они сделали лишь несколько привалов, где поели вяленого мяса с лепёшками, обильно запасёными Пабло ещё в Приграничье, а дальше снова шли, стараясь не обращать внимания на усталость.

Периодически они оборачивались назад, ожидая увидеть приближающихся орков, посланных в погоню, но, к счастью, страхи так и остались не воплощёнными в жизнь.

Наконец, на четвёртые сутки, глубокой ночью, они добрались до своего лагеря. Забрались в дом, вновь установили импровизированные ставни и с облегчением рухнули на пол. Ноги от столь стремительного марафона забились и совершенно не слушались, дыхание сбилось, и сейчас, в наступившей минуте покоя, по телу разлилось приятное блаженство.

— Будешь? — Пабло извлёк из