Благие негодники - Фаусто Грин

бы пришлось искать новое тело. А вы должны знать, насколько это проблематично в современном мире, – так же буднично сказал Двадцать Третий, но при этом беситься он не переставал, хоть и лучше контролировал свой гнев. Волосы почти не подгорали.

Росс заказал вишневый штрудель, подмигнул официантке, а после смерил меня взглядом и продолжил читать нотации:

– Мы живем жизнью паразитов, Николас. И он, и я. Я лишь пытаюсь сделать хоть что-то полезное. И стараюсь заставить других делать что-то полезное. А вам сам Бог велел делать что-то полезное, но вместо этого вы якшаетесь с этим…

Вступать с Россом в полемику мне не хотелось. У ангелов своя особенная логика, а еще они практически никогда не теряют своего занудства. Люди придумали отличный термин для таких персон: «душный». Джейн Росс был душным типом.

Тут я почувствовал, что слева от меня за барную стойку пытается взгромоздиться огромная тучная женщина. Кожа ее была бледна, уши чуть-чуть заострены, а солнцезащитные очки она не снимала. Женщина быстро заказала себе виски и несколько коктейлей.

– Джейн, я еще не восстановилась перед следующим полетом. Пятичасовой перелет я сейчас не выдержу, – заявила барышня томным низким голосом. – Пошли кого-нибудь еще.

Джейн Росс вытащил из кармана телефон и стал набирать кому-то сообщение. Казалось, женщина просто проигнорировала мое присутствие.

– А вы?.. – обратился я к ней.

– Ариадна Миклашевски, – представилась она, по-прежнему даже не глядя на меня.

– Эльфийка? – оценив внешность барышни, с сомнением спросил я.

– Вампирша. Энергетическая. Стюард, как и господин Росс.

– Отличная компания, ничего не скажешь! Вочеловечившийся ангел и энергетический вампир на службе человечества, – тут же выдал Двадцать Третий, хотя мы сами-то были компанией не менее странной.

Ариадна заметила наше удивление и снизошла до объяснений:

– Мы с собратьями питаемся сильными эмоциями. Кто-то из нас работает в парках развлечений, некоторые предпочитают питаться на почте, вызывая медленной работой гнев толпы. Большинство занимает бюрократические ниши. Но лично я считаю такой способ питания мерзким и нечестивым.

– А питаться страхом в вашем понимании – это нормально? – спросил демон.

– Да. К тому же во время полетов мой способ питания идет людям только на пользу. Вот взять, например, детей. Маленьких детей. Они еще не умеют управлять энергией, а умеют ее только расходовать. Вот самолет взлетает, ребенок орет. Крик ребенка вызывает раздражение. Раздражение – отрицательная эмоция, которая может усиливать страх. И пока один стюард пытается погасить страх, на него падает необходимость погасить еще и энергию раздражения. И вот тогда на помощь приходит некто вроде меня. Я ем их эмоции, либо перетягиваю внимание на себя, заставляя людей выплеснуть негатив на меня, и больше они не могут испытывать сильных отрицательных эмоций. Полет проходит нормально.

Ариадна залпом выпила виски и практически на глазах стала уменьшаться в размере. Я, честно говоря, никогда не видел, как энергетические вампиры приходят в себя. Я знал, что их от съеденных эмоций разносит, как клопов, но как происходит обратная трансформация – всегда было для меня загадкой. Оказывается, как и большинство людей, энергетические вампиры снимают стресс алкоголем.

Через несколько минут рядом со мной сидела стройная девушка с выразительными скулами, одетая в вещи оверсайз, и допивала коктейль. Никто в кафе даже не заметил ее метаморфозы.

– О, господин Николас удивлен тем, что вы, Ариадна, используете магию прилюдно, – усмехнулся Росс, расправляясь со своим штруделем.

– Видите ли, если я не завожу разговор, люди меня и не замечают. Это особенность всех моих собратьев, так сказать. Но стоит привлечь человеческое внимание и начать есть…

– А почему вы летаете как пассажиры? Почему нельзя сразу пойти работать бортпроводниками?

– Вы что! Это же нам придется тогда и работать! – возмутился Росс.

– Ангелы, – цокнул Двадцать Третий. – Никогда вы толком не работаете.

Действительно, существа, живущие много тысяч лет, обычно предпочитают жить за счет людей. Посмотреть на Танию или Двадцать Третьего… Всегда раздражала эта их общая черта характера… может быть, Росс и прав, называя их паразитами.

Мы молча допили свои напитки, пожали друг другу руки и разошлись.

Когда мы сели в самолет, то сразу осознали, что оказались безнадежно окружены. Мамочки с детьми сидели на сиденьях между нами с Двадцать Третьим, позади меня и впереди меня. Еще несколько громких детей было рассредоточено по салону. И крик одного вызывал цепную реакцию остальных.

Никогда. Никогда больше. Не пытаться сократить время в дороге ради того, чтобы поесть в польском аэропорту!

Самолет еще и не собирался взлетать, но ор стоял такой, что я думал, кровь потечет из моих ушей. Все попытки женщин утихомирить чад терпели неудачу.

Двадцать Третий оказался хитрее: он просто закинулся снотворным, надел наушники и отвратительно быстро захрапел.

Прошло двадцать минут. Рейс решили задержать из-за того, что кто-то опаздывал, – очень вовремя, когда вы уже сидите в самолете! Слезы, крики, еще больше слез, еще больше криков… Наконец в салон вошла стройная барышня. Она оглядела салон и довольно громко сказала кому-то в телефон: «Ну, могли бы еще подождать, что им». Пассажиры недовольно загудели.

Кажется, что у кого-то начался рабочий день. Пара минут криков – и все смолкли, включая грудничков, и это был один из самых спокойных полетов на моей памяти.

Жаль, энергетические вампиры не умеют поглощать храп. В случае с Двадцать Третьим это бы очень пригодилось.

Погулять по Гданьску нам толком не удалось. В какой-то совершенной спешке, не успев отведать ни журек, ни трдельник, ни даже вишневой настойки выпить, мы погрузились в машину к местному ищейке, который и вручил нам все необходимые документы, и помчал нас к границе.

Не могу сказать, что пограничники приняли нас с распростертыми объятиями. Мы и еще несколько человек встали на пропускном пункте. Пограничник с автоматом и крайне угрожающей саперной лопаткой приказным голосом командовал:

– Встать! На улице не толпиться! Не разговаривать! Быстро в здание!

– Это знаменитое русское гостеприимство? – спросил Двадцать Третий.

– Это пограничники, они в любой стране примерно одинаковые. Работа такая, – объяснил я демону тонкости человеческих реалий.

Мы набились в небольшую комнатку и стали ждать своей очереди. Двадцать Третий порывался применить приказ, но я постарался его утихомирить: лучше лишний раз не показывать свою силу. За час сидения пограничники пропустили трех человек из восьми. На второй час очередь дошла и до нас. И, как назло, пограничники накинулись именно на Двадцать Третьего.

Демон из принципа разговаривал с ними на французском, которого пограничники не понимали, а переводчика у них не было. Хуже того, связи не