Благие негодники - Фаусто Грин

– Будь у меня все силы, так я все равно не смог бы, – кивнул Двадцать Третий. – Знаешь, это уже второй случай аномальной магии, которую я вижу. Первый был связан с аномалией остановки времени. Неринг сидела напротив нас с закрытыми глазами, она напряглась, потом вздохнула:

– Нет, повторно не выходит. Все-таки не чаще раза в месяц. Но ты прав, этот мир, похоже, стал соприкасаться с чем-то, с чем ему не следует.

– Почему вы говорите про аномалии? – не выдержал я.

– Это, конечно, никак не относится к нашим делам, Николас, но вся магия работает на принципе, что ты не можешь создать что-то из ничего. А этот суп нарушает этот принцип. И я надеюсь, нам никогда не придется разбираться с причиной нарушения этого принципа.

– Не в этой жизни, по крайней мере, – мрачно подытожила Неринг. Затем улыбнулась и принесла нам сушеную камбалу и полторашку светлого пива. – Мальчики, какой ваш план?

– Наш план выглядит следующим образом. Поговорим с Тананбертой. Затем отправимся на Бальгу, потом в город, если останется время – проведаем этих ваших гоблингов. В городе наведем справки и познакомимся с этими Аненербе. Пока это все выглядит как одна большая провокация, – подытожил я.

– Пока это выглядит как одно большое попадалово. – Двадцать Третий задумался: казалось, он хотел что-то еще сказать, но промолчал.

Мы вернулись в Кранц, где сняли часть старого немецкого дома, и стали ждать наступления ночи, чтобы хранительница Косы пробудилась и явилась нам. Неринг предупредила нас сразу, что женщине нужно будет устроить почти королевский прием, так что у нас было несколько часов, чтобы все подготовить.

Все лавочки в городе в тот вечер закрывались раньше обычного, люди спешили домой. Я зажигал свечи, наспех купленные в ближайшем магазине, а из кухни доносился запах глинтвейна. На последних стадиях приготовления я всегда добавляю туда бокал бренди или рома, чтобы получился «злой глинтвейн». Он лучше согревает и имеет другие приятные свойства, в том числе и насыщенный запах.

Все было почти готово к приему ведьмы и ее свиты. Вино. Угощения. Ну и несколько освященных крестов, если что-то пойдет не так. Хотя этого бы мне не хотелось.

Двадцать Третий вернулся с прогулки, прошел в кухню и плюхнулся на диван.

– Форточку открой. Они же никогда не заходят через дверь.

Я пожал плечами и выполнил этот квест.

Мы приступили к потреблению глинтвейна. В этот самый момент в комнату влетел маленький козодой, за ним – сова и еще несколько птичек. Клювом начали стучать в окно две чайки.

– Дисней заказывали? – Двадцать Третий, как обычно, был полон сарказма.

Птицы, пробравшись в дом, начали чирикать, ухать, орать и суетиться. После птиц в окно заползли змеи и на подоконник запрыгнула пара жаб. В доме становилось тесновато. Хорошо, что владелец этой части дома не видел, какие гости решили наводнить ее.

Звери о чем-то переговорили между собой, а потом начали менять форму, естественно загадив кусками кожи, перьев и чешуи чистые деревянные полы! Зато теперь в доме было полным-полно прекрасных дев и женоподобных юношей, которые с важным видом осматривали убранство дома и старались продемонстрировать свой высокомерный скепсис. Местные духи воды и леса были удивительны. Именно их мы чувствовали, когда добирались до Неринг.

– Вы не очень хорошо подготовили жилище к приходу вождя и хозяйки! – произнесла рыжеволосая красавица.

– Вашего вождя и вашей хозяйки, – хором ответили мы.

Девушка хмыкнула.

– Вы высказываете неуважение. Здесь недостаточно угощений. И мало места.

На миг мне почудилось, что я собирался принимать здесь не местных духов, а Дикую Охоту: гонора у духов было, как у древних фейри.

Девушка фыркнула и отправилась к другим рыжеволосым барышням. Наконец наступила полночь. Мы услышали стук копыт, и призрачная кавалерия остановилась как раз возле нашего окна. Понятное дело, что всадники не полезут в форточку (ах, какое было бы зрелище), пришлось открывать окно полностью. Ветер погасил все свечи, запах водорослей и костров заполонил весь дом. Духи, шатавшиеся по дому, замерли в почтении и благоговении перед фигурами, которые весьма грациозно забирались на подоконник и влезали в кухню. Они гремели кольчугами из металлов, которых никогда не встретить на земле, и все это напоминало звон сотен колокольчиков. С их появлением комната словно расширилась: эффект зеркал, поставленных одно напротив другого.

Напротив нас в кресле по-хозяйски расселся высокий рыжеволосый викинг в вышитой рубахе и в красном расшитом плаще. Глаза его были прозрачными и пустыми. Рядом с ним села женщина, которая могла бы красотой затмить даже мою Танию. Тананберта была миниатюрная и стройная, волосы ее золотыми волнами ложились на плечи, а глаза были настолько изумрудно-зеленого цвета, что я не мог от них оторваться. У нее были острые скулы, прямой нос, тонкие губы и королевская осанка. Одежду украшали золото и драгоценные камни. Всем своим видом ведьма показывала, что говорить будет она, да и свита принадлежит вовсе не ее возлюбленному, а ей.

– Скоро Белтайн. А вы двое уже практически в могиле, хоть и не замечаете этого. Я знаю, что вы хотите спросить меня про безымянную фейри. И еще я знаю, что мой ответ вам не понравится.

– Провидица, значит, – вскинул бровь демон. – Неринг не предупреждала нас.

– Вочеловечившийся, тебе совсем недолго осталось. Но ты так и не услышал заветной фразы. Жаль тебя.

Я посмотрел на Двадцать Третьего, не понимая, что за фразу он должен услышать, но слова ведьмы мне не понравились. Я намеревался спросить у демона, что с ним происходит, но Тананберта продолжила:

– Священник, скоро ты станешь свободным, но цена не понравится тебе. Тебе не следует искать фейри. Она погубит вас обоих.

– Что ты имеешь в виду? – напрягся я.

– Она бедовая. Сводит с ума других. Моих девочек свела с ума. Людьми стали. Всюду, где она появлялась, всюду людей становилось много.

– То есть ты хочешь сказать, что девочка заставляла других отдать свои силы?

– Нет, но она – ключ. Катализатор. Где она бывает, там беда случается. Я прокляла ее и прогнала. Но она все еще на этой земле.

– Про какие беды ты говоришь? – Двадцать Третий злился, огоньки вновь заплясали в его волосах.

– Рядом с этой девочкой существам становится очень тоскливо, они отрицают свою сущность. Хотят нормальной жизни. Отвратительной. Человеческой.

– Насколько рядом? – аккуратно поинтересовался я.

– На много миль. Я не знаю, из кого ее создали фейри, но