Как вы здесь оказались, мисс Гроуэл?! - Наталия Ники

Интересно, пройдет ли когда-нибудь этот страх?

* * *

Когда я пришла в столовую, Ник уже был там. Комната была наполнена полуденным солнцем, а напротив графа сидел импозантный мужчина лет шестидесяти с еще красивым лицом и ухоженными руками, который что-то оживленно рассказывал ему. Это и был профессор Коридот, про котого мне говорили. Ник был бледен, — все же ранение затронуло его больше, чем он был готов признать, — но был рад видеть профессора, и даже обычная невозмутимость на лице не могла это скрыть.

Профессор по-старомодному поцеловал мне руку.

— Мисс Гроуэл — настоящее украшение сегодняшнего вечера, — смотря прямо в глаза, улыбнулся он мне.

Мои щеки немного порозовели.

— И давно вы служите на фабрике? — спросил он, когда горячее смущение, наконец, прошло и все вернулись к своим прибором.

— Около месяца, — ответила я, не в силах перестать глазеть на профессора.

Кажется, Ник говорил, что его невестой была дочь профессора Коридота. Это, наверное, было тяжело — потерять своего ребенка. Тамилла так и не пережила исчезновение Черити.

— Как приятно, что появляется все больше и больше молодых девушек, которые интересуются науками!

— Общество изменилось, и теперь женщины тоже получают образование наравне с мужчинами! — продекламировала я.

Коридот подхватил, рассказав, как еще в его молодости осуждались девушки, решившие учиться наравне с мужчинами, а Ник вспомнил, как в его студенческую бытность уже множество женщин посещали занятия.

Потом Коридот в красках рассказал, как доехал на поезде вместе с группой симфонического оркестра, которые собирались дать представление в Крете, и как они репетировали всю дорогу. Затем разговор свернул к более грустной теме — фабрике. Ник кратко передал ему, что случилось прошлой ночью.

— Прошу извинить меня за столь скромный ужин, профессор, мы не ждали гостей, да и ситуация, не располагает к приему.

— Ну, что вы, мой друг, — ответил тот, активно орудуя вилкой и ножом.

Несмотря на свой возраст, он был в хорошей физической форме — без лишнего веса, с гибкими движениями.

— Я все прекрасно понимаю. Не пищей единой, так сказать, — улыбнулся вновь он.

А мне почему-то было тошно смотреть, с каким аппетитом профессор уплетал жаркое, свое же я чуть тронула вилкой только. Ник тоже больше пил, чем ел.

— Насколько сильно пострадала фабрика? — голос профессора был мягок, а в глазах появился какой-то жестковатый блеск, который я не замечала раньше.

Ник отбросил приборы и сложил руки на груди, готовый отражать натиск.

— Достаточно. Уничтожено часть лабораторного оборудования, запасы, а также товар, который был готов к отправке. Кроме того, погибла часть рабочих, что тоже потребует значительных компенсаций. Но, несмотря на это, у нас есть успешный образец лекарства, который прошел испытания, в полевых, так сказать, условиях.

Интересно, видел ли Коридот, сколько сил было нужно Нику, чтобы оставаться таким циничным? Я видела.

Профессор задумчиво покрутил усы.

— Ник, я всегда считал тебя своим сыном. И я должен тебе сказать, что сегодня я говорил с Дрионом из «Лира и К*» и Морнисом, заместителем министра гражданского благоденствия. Насколько ты помнишь, они являются главными инвесторами фабрики. Они хотят отозвать инвестиции.

— Я верно понял, что лекарство от всеобщей чумы уже не нужно? — осведомился Ник, но было видно, насколько он уязвлен.

Я с ним была согласна, прибыль прибылью, но здесь речь уже шла совсем не об этом.

Ник продолжил, ухмыляясь:

— Знаешь, друг. Если Адару мои исследования не нужны, то, уверен, что ими заинтересуются в государствах, уже очень сильно пострадавших от искажения. Лдаре, да и в Эленойе.

— Но ты забываешь про условия контракта, дорогой друг, — проговорил профессор, с сожалением глядя на Ника. — Все разработки принадлежат инвесторам в равных долях.

Ник откинулся в кресле.

— Я не враг тебе! — по-отечески мягко произнес Коридот. — Я лишь говорю все как есть. Правду, которую тебе не скажет никто. Инвесторы не хотят сворачивать производство. Они желают заменить именно тебя, считают неэффективным. Видишь ли, разработка затянулась, пожар, а еще и этот печальный инцидент.

Ник медленно перевел взгляд со своего бокала на профессора, а потом усмехнулся. А я просто кипела от злобы, сжимая вилку до побелевших костяшек, как будто это была шея этих самых инвесторов. Воспользовались гением Ника, а теперь хотят выкинуть его на улицу!

— Ты тоже так считаешь? — прямо спросил Ник.

Профессор глянул в окно, а потом потер подбородок.

— Ты же знаешь, что нет! Я сделаю все возможное, друг мой, чтобы этого не произошло. Привлеку все связи.

— Хорошо, — кивнул Ник, отпивая из бокала. — Кстати, ты так и не рассказал, как так быстро оказался здесь. Я ждал тебя в Нордши, пару дней назад.

— Да, я передавал тебе записку. Не получилось приехать, но я думал перехватить тебя в замке и сразу направился в Вилемс, а на месте узнал, что у вас здесь происходит. Пришел сразу, как починили мост.

Его выразительные карие глаза лучились добротой, и тот холодный блеск исчез из них, но меня что-то все равно смущало.

— Так вы приехали на поезде вчера утром? — уточнила я.

— Именно, юная леди, — улыбка Коридота стала снисходительной.

Чтобы добраться утром в Вилемс, нужно было выехать вечером из Праты.

— А разве вечерний поезд из Праты… — начала я, но профессор вдруг щёлкнул пальцами.

— А, знаешь, что, Ник, — проговорил он, глядя словно в пустоту. — У меня есть несколько блестящих идей, которые бы позволили оставить фабрику за тобой. Нужно спокойное место, где бы могли их обсудить.

— Да, конечно, — Ник, недоумевая, поднялся со стула, жестом приглашая профессора в смежную комнату.

Коридот церемонно поклонился мне:

— Прошу простить нас, мисс Гроуэл. Но хорошие идеи имеют свойство испаряться, лучше их обсуждать сразу.

И с прямой спиной проследовал в кабинет.

— Но… — Я умоляюще посмотрела на Ника.

— Ступайте, Марта, — проговорил тот, закрывая дверь за собой. — Вы бледны, и вам лучше отдохнуть.

Я, кажется, сильно покраснела, и, чувствуя себя крайне глупо, встала, а затем направилась к выходу в коридор.

Он даже не выслушал меня!

* * *

Марта

Покинув столовую, я шла по коридору, злобно чеканя шаг. Внутри все клокотало от обиды на его твердолобое сиятельство!